Тайна Бутлегера, или Операция «Ноктюрн»

– Конечно же знаете. Тот, что на мотоцикле, ваш жених. – И он жестом изобразил похищение «дипломата». Девушка встревожилась. – Я уверен, что с ним произошел несчастный случай. На вашем месте я поспешил бы найти его.

И он приветливо помахал рукой, оставив ее в полном недоумении. Вернувшись к Мерилен, он обернулся и крикнул девушке:

– Да и врача советую захватить! Перепуганная девушка поспешила исчезнуть.

– Начинаю думать, что вас никогда не уволят, – сказала Мерилен, невольно восхитившись им.

– Чтобы сохранить расположение старика, я вынужден потакать некоторым его причудам и выполнять его сложные и не очень планы, – со смиренным видом ответил Контатти. – Если он не обрушивает на кого-то свою злобу или не находит способа проявить свой садизм, то не получает удовольствия. Он так устроен.

Контатти словно задумался о чем-то, но вскоре очнулся и по-доброму посмотрел на Мерилен. Она тоже смотрела на него, стараясь понять, что же это за человек, перед несомненным обаянием которого она не могла устоять.

– Мерилен, вы должны научиться создавать себе проблемы только в нужный момент, и не ранее. Живите спокойно, счастливо, день за днем. Смотрите на вещи с правильной точки зрения.

– Это как же?

Он взял ее под руку:

– Объясню. Если посмотрите на наше дело с точки зрения эмоций, получите превратную картину. А вы посмотрите на него, напротив, с точки зрения искусства. Это самый верный способ воспринимать реальность. И тогда испытаете чувства, а не угрызения совести. Ну а потом, если окажутся какие-то неприятные последствия для людей, видно будет. Всему свое время. Сумеете?

– Нет. Не думаю.

– Вы слишком закомплексованы. Освободитесь. Отбросьте эту ветхую буржуазную ментальность. Действуйте так, словно играете в какую-то игру.

Они направлялись к тому месту, где Мерилен оставила свою машину. Контатти продолжал мягко убеждать ее:

– Пойдите сегодня вечером к Уэйну. Вам кажется справедливым лишать его своего общества в такие трудные дни? При всем том, что ему предстоит сделать… и сказать? Вы все еще его женщина или нет?

– Вам удается заставить меня почувствовать себя абсолютной дурой, – заметила Мерилен, слегка улыбнувшись. – А также в какой-то мере… достойной презрения.

Контатти вздохнул:

– Вы опять смотрите на вещи с неправильной точки зрения. И поэтому делаетесь скучной, банальной, нудной. Следовало бы презирать вас за это. Но мне нравятся противоречия, и поэтому я чувствую, что становлюсь весьма неравнодушен к вам. Да, я в самом деле исполнен к вам нежности и любви…

– Ваш искренний тон трогает меня, – с иронией заметила она.

– Вы считаете меня циником. Какая ошибка. В работе, конечно, я действую без предрассудков, но поверьте мне, общаясь с женщиной, я становлюсь нежным и уступчивым настолько, что готов удовлетворить любое ее желание. Просит хлестать ее, хлещу. Просит бить, бью. Просит предать, предаю. Просит оставить, оставляю.

– Поразительное благородство, – засмеялась Мерилен. – А если она попросит совсем другого. – И тут же постаралась опередить его ответ: – Не надо отвечать. Позвольте мне самой представить это.

– Я намерен ухаживать за вами. Но не теперь. Сейчас это было бы дурным тоном. Однако, когда наша операция завершится, я попрошу вашей руки. Официально.

– Я не встречала большего наглеца.

– Я говорю совершенно серьезно. Вы это поняли?

– Теперь я уже немного знаю вас, но все равно никак не могу отличить истину от фальши.

Они подошли к машине и, остановившись, некоторое время смотрели друг другу в глаза. Он с удовольствием, она с интересом.

Попрощавшись, Контатти удалился, смешавшись с толпой, а Мерилен, слегка улыбаясь, заглянула в сумку и выключила магнитофон. Потом села в свою «ланчу» и уехала.

Одно из ружей было разобрано: детали его лежали на столе, и Юрек одну за другой тщательно чистил их.

Он был целиком погружен в свое занятие и не слышал легкого стука в дверь. В комнате появился Станислав, в халате, встрепанный, с воспаленными глазами.

– Я только что мерил температуру. Тридцать семь. Я поправился.

– По вашему виду этого не скажешь.

– Мне бы хотелось меду. Могу я взять еще немного?

– Подождите, пока вернется Ева. Она вот-вот придет, – сказал Юрек, посмотрев на часы.

– Не знаю, чем заняться. Можно позвонить?

– Я уже сказал вам – нет. Я жду важный звонок.

– А Соня не придет?

– Она не будет ночевать дома. А теперь возвращайтесь в постель. Книги у вас есть?

Огорченный, Станислав вышел.

– Закройте, пожалуйста, дверь.

Мальчик поспешил выполнить просьбу отца.

Немного поразмыслив, Юрек поднялся, прошел к окну, посмотрел на усыпанное звездами небо, потом на часы. Не прикоснувшись к еде, стоявшей на столе, он взглянул на ящики с виски, составленные в углу. Покачал головой. Потом достал из небольшого шкафчика бутылку водки, бутылку минеральной воды и две рюмки, поставил все на стол рядом с ружьем и сел.

Уже давно, очень давно не случалось ему пить. Пить всерьез.