- Потом, - отозвался Руайер, - я взял ручку и написал заглавными буквами одно слово "НЕТ". Я постучал, люк чуть-чуть приоткрылся, записка исчезла. Я приготовился к самому худшему. Но ничего не происходило; враг выжидал. Впрочем, возможно, не "враг", а "враги": сколько их, я пока не выяснил... Я снова попытался встать и на цыпочках подойти к окну, но тут же услышал окрик: "Вернитесь немедленно на диван!" Я снова послушался. Это становилось невыносимым; ведь даже в тюрьме узникам разрешают ходить! И там нет ощущения, что за тобой все время наблюдают... Я был просто прикован к этому дивану - ив конце концов потерял терпение и снова сильно постучал в крышку люка. Появилась другая записка, в которой была та же фраза: "Я хочу деньги и картину". Как в прошлый раз, только еще более крупными буквами, я ответил: "НЕТ". Прошло время обеда. Меня мучила жажда и я был голоден, но люк больше не открывался. Видно, он решил уморить меня голодом... Что я мог сделать? Конечно, можно было бы броситься к окну, чтобы заставить противника появиться и показать свое лицо; но у меня не хватило бы сил выдержать эту схватку. Я стар, слаб, смерть не пугает меня после всего, что я пережил, но я ненавижу жестокость! С другой стороны, продолжая упорствовать, я обрекал себя на ужасный конец. Этот человек спешит, мой милый Франсуа. Он знает, что время работает против него.
- Я как раз это и хотел вам сказать! - вскричал Без Козыря. Наверняка нас уже ищут!
- Тише! Он может подслушивать,.
- Я уверен, папа заявил в полицию. Она прочешет весь район.
- Если бы вы лучше знали эти края, вы бы так не говорили. Во время войны здесь прятались партизаны, и немцы так и не смогли их найти. Здесь много укромных мест, и леса очень густые. Конечно, со временем полицейские доберутся до мельницы, но будет уже поздно... Если позволите, я закончу свой рассказ. Так вот, я обдумал, что могу предпринять, и пришел к выводу, что надо начать торговаться. И до вечера я играл с люком в своеобразную игру. "Миллион и картину". - "Нет. Картину и сто тысяч франков". "Восемьсот тысяч франков и картину". - "Нет. Картина теперь стоит дороже. Сто пятьдесят тысяч франков". - "Последнее слово: семьсот тысяч". По мере того как шла эта торговля, у меня появилась надежда, что с противником можно будет сговориться. Кроме того, признаюсь вам, дала себя знать моя прошлая профессия. Ведь всю свою жизнь я слегка хитрил, покупая и продавая предметы искусства... Я почти забыл, что, торгуясь с негодяем, ставлю на карту свою жизнь. Мой последний ответ был: "Картина и двести тысяч". Новая записка: "Картина и шестьсот тысяч". Я ответил: "Нет". Молчание длилось почти час, а потом поступила записка с угрозой: "Живым вы отсюда не выйдете". Я ответил: "Мне это безразлично". Наступила критическая минута. В переговорах всегда бывает такой момент, когда надо стоять насмерть. И я стал ждать...
- А потом?
- Наступила ночь. Вдруг люк открылся, и появился Человек с кинжалом. В руке у него был фонарь - вот этот самый, который сейчас перед вами. Я подумал, что настал мой последний час... Мой враг поставил фонарь на табуретку; видели бы вы, как фантастически он выглядел в лучах света, отражаемых потолком! Он сделал все, чтобы ошеломить меня. "Поговорим, сказал он. - Похоже, вы не понимаете, что вы полностью в моей власти". Говорил он по-прежнему с ужасным итальянским акцентом, который при других обстоятельствах вызвал бы смех, но в данной ситуации, наоборот, придавал его словам угрожающее звучание. Я старался держаться изо всех сил. Я сказал ему: "Полагаю все же, что двухсот тысяч вполне достаточно". Сначала он разозлился, даже выругался, но потом внезапно изменил тон. "Господин Руайер, - сказал он, - вы забываете, что в прошлый раз вместе со своим приятелем обманули меня. А ведь я не какой-нибудь авантюрист; я - Человек с кинжалом!" Я пожал плечами. Он подошел ко мне и положил на стол пачку сигарет - видимо, это был своеобразный шаг к примирению. Затем он заговорил снова: "Я Человек с кинжалом. Настоящий. Я прошу у вас не выкуп, а цену моей свободы. Вот почему я повторяю: картина и шестьсот тысяч франков". Я ответил: "Нет", - и в этот момент мы услышали шум за окном.
- Это упала лестница, - вздохнул Без Козыря.
- Он кинулся к окну. В этот момент он оказался ко мне спиной, и, если бы мне было лет на двадцать меньше, я попытался бы убежать. Но в моем возрасте соображаешь медленно. А может быть, это просто способ оправдать покорность судьбе... В общем, я упустил свой шанс. А продолжение вы уже знаете.
У Без Козыря в глазах стояли слезы.
- Это моя вина, - прошептал он. - Это из-за меня вы оказались здесь. Если бы я не заменил содержимое чемодана...
- Вы же думали, что поступаете правильно, - мягко ответил хозяин Ла Шенэ. - Я не сержусь на вас, Франсуа. К тому же вы ведь тоже здесь. И это решающий фактор.
- Что значит - решающий фактор?
- Теперь я готов принять условия Человека с кинжалом. Я больше не имею права выбирать.
- Из-за меня? Никогда! Руайер обнял Франсуа за плечи.