Тайна человека со шрамом

– Теперь у меня дети. И я больше думаю о них, чем о себе. Мне кажется, им полезно иногда проветриться, узнать, что за пределами замка есть жизнь и люди там… настоящие.

– Как так вышло, что отец до сих пор не знает о твоем методе воспитания?

– Подкупила няньку и пару слуг, – отмахнулась Таллула. Она вообще заметно расслабилась и паниковать перестала. – Сама понимаешь, проще молчать, чем донести до папочки ужасную новость. Несчастливых гонцов никто не любит.

– Тэллина в курсе?

– Разумеется. Разве не она настучала?

– Нет. Она избегала меня точно так же, как и ты.

– Она этого не хотела. И я тоже… не хотела.

– Все из-за моего дара? – догадалась я.

– Твоего дара, твоих друзей. Они все странные, Нат. Странные и жуткие, как и человек, который прибыл с вами. Советник Стрейт. Про него ходят ужасные сплетни, он… я его встречала раньше. Он неприятный и очень опасный мужчина, что неудивительно – говорят, король любит себеподобных, только такие и соглашаются на службу. – Тут сестра спохватилась и вспомнила наконец, что мы не одни. Но вместо испуга она вдруг улыбнулась.

– Нас друг другу не представили, – обратилась она к Олли. – Я леди Таллула Брэнберг Альмар.

– Олли.

– Надеюсь, мои слова не прозвучали резко.

– Нет, что вы. У нас в городе корону тоже не слишком любят, при мне можете говорить все, что вам угодно, леди Таллула. Мне можно доверять.

Думаю, Тал уже ему доверяла, ей этого хотелось. Дар Олли не работал по заказу, нужен фундамент или значительные усилия, но лицо Тал светилось улыбкой при взгляде на парня. Сестре хотелось верить.

– Вильмар тоже не знал о твоих вылазках? – продолжила я расспрос, отхлебнув отвар из кружки. У Тал неплохо получилось, опыт чувствовался.

– Вильмар не слишком мной интересовался, к счастью. Ты вряд ли это помнишь, но он и раньше больше бегал за отцом, а потом и подавно. Приходил, когда ему вздумается, – сестра зло усмехнулась и покачала головой. – А меня все устраивало. Чем реже он заходил, тем лучше.

«Значит, сейчас ей совсем хорошо» – подумалось мне.

– Я ведь влюблена в него была, Нат. Ты помнишь? Познакомилась с ним еще девчонкой, он был старше на несколько лет, но тогда это казалось пропастью. И сам он казался невероятным, умным, сильным и вся похожая чушь. А помнишь, как ты на него смотрела? С опаской, пряталась от моего будущего мужа по углам. Тогда я думала – что у меня за глупая сестрица? Смешно. – И Тал на самом деле засмеялась. Резко и горько. После так же резко встала и вышла прочь.

– Стоит ее догнать? – засомневался Олли.

– Она вернется.

Так и вышло, вскоре Тал вновь протиснулась на узенькую кухню. В ее руках красовалась бутылка с прозрачной жидкостью сомнительного происхождения.

– Прости, младшая сестренка, но настроение паршивое. Будешь? – она поднесла бутылку к стакану с отваром и, увидев, как я отрицательно трясу головой, пожала плечами: – Как хочешь! Олли? Тоже отказываетесь? Ваше право… – И налила только себе.

Подождав, пока сестра закончит свой ритуал, я спросила:

– Тебя так ломает, потому что Вильмар пропал, или ты боишься, что он найдётся?

– А я-то думала, ты училась что-то расследовать, – Таллула залпом выпила странный коктейль. Даже Олли поморщился от увиденного. – Муж меня презирал. И унижал. Незаметно для остальных, но достаточно для того, чтобы я свою жизнь ненавидела. У него, знаешь ли, нашлись свои методы. Было время, мне хотелось встать ранним утречком и сигануть со скалы. Предки бы порадовались, традиция же! Но уж больно Тивана не хотелось с папашей оставлять, вырос бы таким же огрызком от человека. Он ведь тянулся к отцу, повторял за ним… только это меня и остановило. А потом… потом я привыкла. Терпеть унижения стало гораздо проще, когда романтическая дурь выветрилась из головы, жаль только, это произошло через много лет. Так как ты думаешь, Таната? Я боюсь, что Вильмар вернется?

– Он не вернется, – тихо прошептала я.

– Что?

– Он не вернется, Тал.

– Ты… что? То есть… как?

– Думаю, его нет в живых уже некоторое время.

И Таллула неожиданно разрыдалась. Так, словно не плакала много лет. Так, словно слезы копились и не находили выхода. Она плакала и плакала, от боли, облегчения и – совсем немного – горя.

Жестом я отправила Олли к детям. Они могли услышать плач и испугаться, в этом доме хлипкие стены. Сама же обняла сестру и подлила ей в стакан еще прозрачного пойла. Без понятия, что это, но запах отвратительный, как в дешевом трактире.

– Не расскажешь, где на самом деле сейчас Тиван? – спросила я, когда всхлипы Тал сошли на нет. – Ты бы не отпустила его шататься по городу в одиночестве, не обманывай.

– Я же сказала, что вожу его сюда, чтобы он познавал мир, доброте учился…

– У него есть учитель, ведь так? Человек, которому ты открыла дверь, но за ней оказалась я. Ты ждала кого-то другого, Тал. Кого-то, с кем Тиван и ушел на прогулку.