Тайна Черного дома

Он говорил все это, сидя на унитазе, опустив голову, а когда наконец поднял ее, увидел, что Рауф неотрывно смотрит в окно, на мир, который он столько месяцев не видел.

Из Артиста вылилось, вывалилось все, что было съедено сегодня, вчера, позавчера. Из его уже больше ничего не текло, кроме беловатой отвратительной жидкости, сдобренной кровью, причем из обеих дырок одинаково — то сверху, что снизу.

Наконец вернулся Бык. Турукин собрал все илы.

— Слушай, парень, мне плохо. Но все пройдет! Я никуда не денусь и ты никуда не деешься! Все сделаешь, как прикажу, не пожалеешь…

— Что ты, крестный! — поспешно забормотал Бык. — Что я, падла какая-нибудь?..

— Ша! Раздай толпе паспорта…

Как только человек поступал к нему, Турукин отбирал все документы. И выдавал лишь права на чужое имя — когда надо было ехать, имеется в виду права на вождение машины. И права те считались железными, потому что у Шефа были под колпаком гаишные генералы.

Бык уже бросился было исполнять его приказание.

— Стой! Подожди пару минут… «А может, — подумал Артист, — посадить Быка за руль и рвануть одному. Ведь у Шефа есть врачи, и со многими я знаком. Они, наверное, быстро поставят на ноги. А тут пока другая смена постережет. Остальные… даже если просто они вымрут, их никто не хватится! И тогда не надо будет предъявлять документы, светиться…»

Но против этого плана он увидел вдруг довольно странный на первый взгляд довод. У мафии никогда не болят зубы, нет камней в почках, аппендицита и тому подобного. Мафия всегда здорова. Для заболевшего лечение только одно — пуля.

Ему опять стало хуже, по всему телу волной прошлась судорога и, бугря кожу, камнями осела в ногах. Это была уже пытка. Артисту никогда не доводилось сидеть связанным перед врагами. И теперь он понял, что испытывали его жертвы. Надо было скорее что-то делать.

— Звони, Бык! Паспорта — потом.

— Куда звонить-то? В «скорую»?..

— В медленную… — заскрипел зубами Артист. — Что, сам не знаешь, что в «скорую»?!

Бык схватил трубку и растерянно уставился на нее.

— Чего, крестный?.. Ноль-один — пожар, да? Как звонить-то? Ноль-два, что ли?

Да, воистину мафия не только бессмертна, она не болеет, и ей не нужен номер «скорой» помощи.

Бык набрал «02», и буквально через секунду из трубки послышалось:

— Милиция. Дежурный по городу слушает! С ужасом Бык ткнул пальцем в разъединительную кнопку.

— Ноль-три, ублюдок! — закричал из последних сил Артист, хотя и сам не очень-то хорошо знал, что и когда надо набирать. Тут же от крика у него начался новый приступ рвоты, судорог, поноса, нестерпимой боли, которая от брюха длинными жгутами тянулась к сердцу, к горлу, к голове.

— Да звони же ты, падаль!..

«Сам ты уже падаль!» — подумал Бык.

— Говорите! — требовательно прокаркали в рубке.

— Значит, это… тут плохо одному. Тошнит, рвота и понос…

— С кровью! — сказал Турукин. «Теперь уж чего скрывать — зашухарились! Так хоть быстрей приедут…»

— С кровью, блин… — машинально повторил в трубку Бык.

— Никого никуда не выпускайте! — металлически прохрипели в трубке. — При первой возможности высылаем машину…

— Кого я тут выпущу? Они же все лежат… — Бык разъединился. И надо сказать, с большим облегчением он закончил этот разговор. Шутка ли дело объяснять, кто там и как помирает. Вздохнув, он повернулся к Артисту. Бли-ин! Этой скотине все же удалось дотянуться до спущенных порток, и теперь он держал в руках пистолет, который, правда, здорово водило из стороны в сторону, будто пистолет этот весил килограммов десять.

Наверное, Бык мог бы предпринять ответные вполне успешные действия. Но что из этого получится? Потом могут сказать, что Бык— предатель, что он мочканул знаменитого Артиста! И ведь никуда не скроешься — его всюду найдут!

Поэтому Бык счел за благо упасть на колени.

— Толик! За что?.. — Ему даже удалось пустить слезу.

— Сучье вымя! Ты нас всех заразил!

— Толик, побойся Бога! Я же здоров!

— Ты обед не жрал и на живот жаловался! Просто у тебя легкая форма…

— Да я здоро-ов! Я вообще не хезал уже двое суток! А живот… от самогона, от рыбы этой…

— Ладно, вали в подвал. Знаешь, как изнутри запираться?

— Откуда, крестный!..

— Вверху над дверью панель, за ней две кнопки. Красная закрывает, синяя — открывает. Сиди там как мышь. Через час вызывай вторую смену. Понял?..

Артисту повезло хоть в том, что ни сегодня, ни завтра с Шефом общаться было не обязательно. Пожалуй, он обернется, прокрутится. Лишь бы действительно не сдохнуть, как дураку. Но это уж от медицины теперь зависит…

— Все, иди. Час, от силы полтора отсидишь, потом действуй! Я тебя не забуду. Станешь правой рукой, когда вернусь…

Турукин остался один. Где-то блевали и, может быть, уже подыхали его подчиненные. Осталось дотерпеть, не подохнуть от этого ужаса последние полчаса.