Тайна Черного моря

– Там он. Там. В Оружейной палате. – И зачем-то похвастался: – Чтоб он меня из «мерса» не усек, я в Царь-Колокол спрятался. Прямо в дырку. Внутри там летучие мыши ночуют.

– Ты у нас молоток, – похвалил второй, со студеными, аж мороз в паху, глазами. – Секи, там, под забором кой-какое барахлишко осталось. Посторожи. Знаешь, что мы с тобой сделаем, если барахлишко пропадет?

– Да не дрейфь ты, – успокоил первый. – Ты вот что, когда мы подойдем к дверям, ты свою кнопочку нажми, – говорил он, а скулы почти не двигались.

Говорил одними губами. Желтокожий такой, как песчаная гадюка.

И, больше не глядя на истекающего соплями Карчека, трое уверенной походкой, словно не под дождем, а на параде, направились к отмытому до блеска зданию музея.

Карчек лихорадочно выковырял из кармана подозрительно тяжелый батончик «Марс». Когда три фигуры слились у музейного входа в одну, он разодрал упаковку и нажал кнопку на черной, отнюдь не шоколадной поверхности.

Входя в вестибюль, Насибов, Запольский и Тихомиров услышали набирающий силу утробный ревун и довольно переглянулись. Тихомиров даже слегка повеселел.

– Че рот раскрыл?! – рявкнул, хлопнув дверью, Насибов на растерянного седобрового вахтера. – Инструкции не знаешь? Смотреть в глаза! Какие действия положены при воздушной тревоге?.. Куда подсматриваешь?! – Насибов кулаком ударил по дереву стойки. И сказал, полуобернувшись к Запольскому: – Записывай, старшина: вахтер Оружейной палаты не знает, что делать при воздушной тревоге. Хромову выговор с занесением! Ничему его, видать, Матиус Руст не научил.

Вахтер, пытаясь по инерции скосить глаза на вопиющую о незыблемости противоналетных мер инструкцию, вертикально притороченную к внутренней стороне стойки, понял, что невольно подставляет самого товарища Хромова, коменданта Кремля, и жалобно запричитал:

– Знаю! Знаю! Положено следовать в бомбоубежище!

Единственное, что краем глаза вахтер успел зацепить в инструкции, – это входящее в его обязанности требование «опустить затемнение[12]».

– Так почему не следуем?! – насел в свою очередь Запольский. – Смотреть в глаза! А если б это была не учебная тревога?!

И предъявил удостоверение. Краснокожее, как лососевая икра. Вроде бы свидетельствующее о том, что вахтер перед обладателем такого мандата и пикнуть не смеет. Пост сдал – пост принял. Не до рассматривания удостоверений было вахтеру. Не был он уже той рыбой-иглой, как в юности. Худо было вахтеру. Ревматизм угрем ерзал в его костях.

По ступеням сверху, оставляя на ковровой дорожке носовые платочки и художественные буклеты, уже ниспадала шуршащей волной толпа благообразных старушек, в центре которой бурунами гарцевали итальянцы во главе с Яковом Михайловичем Цехановичем. Колонну беспорядочно отступающих иноземцев замыкала тургруппа горластых немцев в шортах, из которых торчали худые, незагорелые, обросшие оранжевым пухом ноги. В пестрых гавайках навыпуск. Обвешанные фотоаппаратами и видеокамерами. Среди них мелькали три блеклые девицы – не пользующиеся косметикой и мужским вниманием.

Вахтер, с молоком матери впитавший экстракт субординационных требований Школы красных курсантов НКВД, не решился посмотреть в глаза насевшего инспектора. Кроме того, обрушившийся снаружи ливень нажал на самую тревожную кнопку в организме вахтера. Свое здоровье старик потерял, когда в сорок шестом в крымских камышовых плавнях выслеживал скрывавшихся от депортации татар. Ревматизм, туды его в КПЗ. Попробуй вытянуться по стойке смирно перед ревизором, когда с тылу ревматизм инспектирует твои косточки.

– Товарищи! – старорежимно выкрикнул нашедший выход из ревматизного эндшпиля вахтер и кинулся навстречу людскому потоку. – Без паники! Это тревога учебная!

За стеной раздался мощный, глухой удар – то сработала автоматическая блокировка входов-выходов «Алмазного фонда».

Синьор Ринальдо Витали, итальянский турист, примкнувший к группе директоров обувных фабрик, кое-как уразумел смысл происходящего, и тут же в его голове возник план: узнать кремлевский код сигнала воздушной тревоги, купить на черном рынке соответствующий приборчик и сыграть воздушную тревогу. А когда все убегут, спокойно достать сокровища из-под каменного льва.

Это был прекрасный план. Жаль, не обойтись без помощника. Синьор Ринальдо принялся искать глазами местного партийного функционера из какой-то там ЛДПР, одетого, как признал ушлый итальянец, в костюм от Ferretti. Но тот как сквозь землю провалился. Может быть, он уже снаружи? Однако и снаружи бойкий функционер замечен не был. Щурясь под дождем, синьор позволил толпе увлечь себя в бомбоубежище. И Санта-Лючия с ним, с синьором.

Было в лицах незваных инспекторов что-то от голодных, дождавшихся своего часа мурен.

Среди хаотично бегущих туристов господина Сумарокова не оказалось. Значит, наверху где-то господин Сумароков. Значит, в прятки решил поиграть. Давай-давай, кто не спрятался, я не виноват.