Тайна Черного моря

Теперь хозяина кабинета трудно было принять за бездыханную куклу. Бешеная ярость оживила блеклые черты. Кровь прилила к губам, но сделала их не красными, а фиолетовыми. Пустота медузой всплыла из бездны глаз и насытилась черным цветом. Оказывается, пустота может иметь цвет.

– Не знаю, – прапорщик наивно пожал плечами. – А вы как думаете?

Таким противник ему нравился больше.

– Я думаю, что вам это не удастся!

Хваленая японская невозмутимость ненадолго оставила Господина Доктора. Он сделал зловещую паузу. И опять послышался голос не человеческий, а какой-то механический.

– А ещё я думаю, что вам, достойнейший господин Хутчиш, в высшей степени неосмотрительно разгуливать по ночам без оружия и без поддержки. Не хочу пугать вас, но…

– Спасибо за беспокойство, любезный Господин Доктор, – растянул губы в почти искренней улыбке Анатолий. – Но, право, не стоит. Я люблю гулять по ночам.

Меч под одеждой нагрелся от тела, и ощущение прижатого к коже металла успокаивало.

Японец с шумом выпустил воздух из легких и вновь уселся напротив собеседника.

– Что ж, – сказал он, – вижу, разговор у нас не клеится.

А сам явно думал о чем-то другом. И слова его пахли тленом и вечностью.

– Отчего же? – серьезно возразил Хутчиш и без разрешения налил себе ещё сакэ. Наглость, конечно, однако ничего не поделаешь. – По-моему, мы мило беседуем… А вообще, милейший Господин Доктор, вы сами предложили не играть в прятки. Я охотно поддерживаю ваше предложение – похоже, нам есть что рассказать друг другу. Я с нетерпением жду, когда вы откроете свои карты. Вероятно, вы знаете что-нибудь, чего не знаю я, и это поможет нам в нашем коллегиальном деле. Как известно, чем ближе к алтарю, тем больше монахов, наидобрейший Господин Доктор… Театральных наук. Можете смело причислить меня к ярым поклонникам театра Пекинской оперы «Ка-бара-сан».

Это был один из немногих козырей прапорщика. Логическое умозаключение – не более того. Поэтому Анатолий столь долго его придерживал. И, кажется, выложил вовремя.

Китайские картинки на стенах в японском консульстве, китайские вазы в кабинете… Плюс информашка о китайском театре из газеты, найденной в Оружейной палате. Театре, который отчего-то повторяет предполагаемый маршрут самого Хутчиша: Санкт-Петербург – Севастополь. Совпадение? Как выяснилось, нет.

Господин Доктор несколько секунд придирчиво разглядывал ухоженные ногти на левой руке, но было заметно, что под жиденькими волосиками идет внутри черепной коробки напряженная мыслительная работа.

– Что ж, – наконец сказал китаец, – полагаю, это справедливо. Я расскажу вам все, что знаю сам, большая часть моего рассказа, очевидно, покажется вам скучной, поскольку вы наверняка знаете, о чем пойдет речь. Но проявите же терпение к болтливому старику. Итак… Смею ли я надеяться, что и вы будете откровенны со мной, мой милый господин Хутчиш, как я буду откровенен с вами?

Могло показаться, что намек Анатолия на причастность Господина Доктора к театральному миру не только уверил старика, будто лазутчик знает достаточно, и пытаться от него что-либо скрыть означает угробить намечающийся контакт. Также могло показаться, что намек ещё и настроил старца на определенный образ. И старик стал невольно играть роль трагического персонажа.

– Не сомневайтесь в этом, мой гостеприимный Господин Доктор. И, как минимум, можете не тратить времени на рассказ о том, почему в японском консульстве столь свято чтут китайскую культуру, что даже стены украсили китайскими картинками. Я и так понимаю – чтобы угодить вам, очень-очень важному гостю.

Анатолий чувствовал: что-то в беседе изменилось. Или ему действительно удалось переиграть древнего монстра? Вряд ли. Тут нечто другое. Вурдалак принял некое дьявольски опасное решение. Но вот какое?

– Итак, любезный господин Хутчиш, вы ознакомились с содержанием моих скромных работ по установке Икс, которые я ввел в компьютер… – попытался вернуть разговор в нужное русло Господин Доктор.

– Поверхностно, досточтимый Господин Доктор, весьма поверхностно… – легко согласился с переменой темы лазутчик. А мысленно отметил, что, возможно, наспех вывешенные к приезду директора китайского театра репродукции скрывают тайну не менее любопытную, нежели установка Икс.

Господин Доктор встал и вновь принялся шагать по кабинету: пять шагов до одной стены, пять до другой.