Тайна Черной пирамиды

Лицо Смолина было уже все в поту, глаза яростно горели, а грудь высоко вздымалась, тяжело дыша, но он молчал. Испанец вновь опустил шпагу и Смолин, воспользовавшись этим, снова ринулся в бой, но Мартин и не думал терять бдительность. Несколько ловких ударов и на бедрах гусара появилось две новых раны, после чего шпага в очередной раз оказалась у его горла.

— Не умеешь ты проигрывать с честью, мальчишка! — прошипел испанец. — Ну, теперь держись, сейчас я покрою все твое тело такими царапинами, что родная мать тебя не признает!

— Довольно! — вдруг раздался властный голос Елизаветы Федоровны. — По-моему, нам уже всем все ясно. Де Вилья, вы, без сомнения, победитель!

— Как будет угодно, хозяйке дома, — отводя шпагу в сторону и поклонившись мадам Ларионовой, произнес Мартин.

Публика зааплодировала. А Смолин, все так же тяжело дыша, ринулся прочь. Расталкивая гостей, он куда-то скрылся.

Владимир взглянул на графа, тот выглядел весьма недовольным. Волков подошел к нему и произнес:

— Граф, помнится, вы что-то обещали?!

Рябов с презрением посмотрел на него и сказал:

— Я всегда держу слово, запомните это, Волков! — затем он повысил голос так, чтобы его все слышали и произнес. — Мартин де Вилья доказал нам всем, что он истинно великий фехтовальщик, и я прошу у него и у Владимира Волкова извинения за то, что я имел неосторожность усомниться в этом!

Все вновь зааплодировали, и Мартин поклонился публике в очередной раз.

— Вы довольны? — уже тише произнес Рябов.

— Вполне, — улыбнулся Владимир. — Хотя это не совсем то, чего я ожидал. Но я все же доволен.

— Рад это слышать, Волков, — сказал граф. — Но запомните, за то, что вы оставили меня в дураках, я вам отплачу!

— С нетерпением буду ждать этого, — улыбнулся Владимир.

После чего граф кивнул и удалился.

— Думаю нам пора, Мартин, — сказал Владимир. — Впечатлений на сегодня вполне достаточно.

— Поддерживаю тебя, дружище, — кивнул испанец.

И попрощавшись со всеми, Владимир и Мартин удалились.

Глава 9. Злая шутка Судьбы

Уже ближе к ночи Владимир и Мартин вернулись в поместье Волковых. Насыщенный вечер измотал обоих, хотя испанец не показывал виду, он шутил и похвалялся всю дорогу. А вот Владимир напротив был не весел и мрачен, разные мысли мучили сердце, заставляя пребывать в задумчивости.

Оказавшись дома, Мартин направился спать. А Волков, зная, что из-за тревожных дум не сможет сомкнуть глаз, направился в отцовский кабинет. Там он разжег камин и уселся, напротив, в мягкое бархатное кресло, предварительно налив бокал коньяка. И глядя на танцующие языки пламени, и прислушиваясь к тихому потрескиванию дров, предался терзающим мыслям.

В данный момент Владимира не столько тревожился из-за слов графа Рябова о намеренье отыграться за унижение, хотя и это заботило его, но Волков не предавал сему большого значения. Сейчас его более волновал этот случайно образовавшийся треугольник чувств между ним, Аней и Павлом. Да, милая мадмуазель Ларионова нравилась ему, нравилась до безумия, и он вожделел ее, как только мужчина может вожделеть женщину. Но вот любил ли он ее или это всего лишь страсть избалованного и вечно привыкшего добиваться желаемого молодого дворянского отпрыска? С тяжестью на сердце, Владимир все же ответил на этот вопрос. Нет, любви не было — лишь страсть и влюбленность! Но ведь эта зародившаяся в сердце искра могла со временем перерасти в настоящее пламя чувств?! Да, возможно бы так все и оказалось, если бы не Павел. Да, Павел являлся препятствием и, причем, серьезным. И не потому, что Владимир опасался его, а как раз напротив, потому что любил, любил как брата, которого у него никогда не было. Поэтому он не хотел ранить чувства Павла и терять в нем друга. Именно по этой причине, еще вчера, Владимир хотел отказаться от всяких мыслей и намерений, относящихся к Ане. Но это вчера! Ну, а сегодня… Сегодня она сама дала понять, что желает видеть его в образе своего фаворита, нежели Павла. Да, это радовало, но в то же время и печалило, поскольку тем самым разбивало сердце товарища и ставило крест на их дружбе.

«Но может быть все объяснить? — подумал Владимир. — Сказать ему, что я не добивался этого, а оно само собой так вышло. Ведь сердцу не прикажешь?!. Нет, он не поймет! Он слишком горд для этого. Но что же делать? Что выбрать: любовь или дружбу?..»

Неожиданно в дверь кабинета постучали.

— Войдите, — не отрывая взгляда от пламени камина, произнес Владимир.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Митяй Пафнутич.

— Барин, к вам гость, — объявил управляющий.

— И кто же это? — удивился Владимир.

— Молодая девушка. Назвалась мадмуазель Ларионовой. Сказала, что ей очень необходимо вас видеть по срочному делу…

Волков встрепенулся и выпустил бокал с недопитым коньяком из рук, отчего тот упал на пол и со звоном разбился.

— И где же она? Почему ты не привел ее сюда? Неужели ты держишь ее на пороге? Если это так я прикажу выпороть тебя!

— Нет, нет, барин, и в мыслях не было, — залепетал Митяй. — Она осталась внизу в гостиной и дожидается вас там.