Тайна чёрной «Волги»

— Загадочного у нас много чего происходит! — энергично кивнула старушка. — У нас вообще, знаете ли, городок немножечко мистический, если со стороны посмотреть. Я этого утверждать со стопроцентной уверенностью не буду, но странных историй за свою жизнь слышала много. А кое-что и сама видела — тех же синезубых, к примеру…

Камышев про себя отметил, что видела их старушка наверняка в черничнике — как было в случае с тем же кладбищенским сторожем Кошкиным. Но говорить ничего не стал, а вместо этого только кивал и заинтересованно поддакивал, чтобы Елизавета Трофимовна, не дай бог, не сбилась и не прекратила делиться все новыми и новыми историями. А поведать ей было о чем. В молодости она успела поучаствовать в финской войне, а потом прошла всю Великую Отечественную фронтовой санитаркой. Сама она была родом из Подмосковья, в ряды РККА попала по собственной инициативе и оказалась в самой гуще событий начала войны.

Ее полк стоял под Любгородом в начале сорок второго, пытаясь выбить фашистов из района. Командование предпринимало одну попытку за другой, гибли люди, но враг не сдавался. Более того, совершал ответные вылазки. И вот однажды, в ледяном январе, немцы пошли в ночную атаку под покровом тумана. Все еще удивлялись, откуда он взялся зимой, но в итоге плохая видимость сыграла на руку советским солдатам, которые в подавляющем большинстве были местными и ориентировались в Каликинском лесу как у себя дома. Немцев, явно рассчитывавших на эффект внезапности при поддержке тумана, встретили шквальным огнем, положив не менее полуроты. Отряд же Елизаветы Трофимовны потерял при этом всего несколько человек.

Затем кто-то долго и шумно пытался оттащить трупы погибших фашистов, не реагируя на окрики, и всякий раз, когда часовые открывали стрельбу, неизвестные, которых не было видно во мгле, ретировались. Но потом возвращались с упорством фанатиков, и командир отдал приказ нескольким солдатам, чтобы те подобрались поближе и уничтожили наглецов.

Рядовые Орлов, Тимофеев и Кравченко выдвинулись с левого фланга, Тарбеев и Бабаян — с правого. Бойцам удалось окружить неизвестных и захватить их в клещи. Однако те оказались настолько ловкими, что сумели вырваться. Все кроме одного… Елизавета Трофимовна помрачнела и даже вздрогнула, рассказывая этот эпизод, будто сама была там, в зимнем лесу под Любгородом, на залитой кровью полянке.

Отставшего от своих незнакомца красноармейцы решили захватить в плен, но тот, будто дикий зверь, оскалил зубы и зарычал, заставив их от неожиданности впасть в ступор. Всего на пару секунд, но даже этого хватило, чтобы странный человек в изодранной окровавленной телогрейке успел улизнуть.

— Эмаль на его зубах была синяя, — проникновенно говорила пожилая смотрительница музея. — Не знаю, для чего он так сделал и чем… Но хлопцы наши все как один это видели. В общем, вернулись бойцы, доложили все как есть. А утром командир наш, Пал Степаныч, приказал поляну эту вновь проверить. И, вы представляете, Валера — у всех лежавших там мертвых фашистов оказались разбитые головы без мозгов…

— Какой ужас… — пробормотал Камышев абсолютно искренне.

— Не то слово! — с жаром подхватила Елизавета Трофимовна. — Это я вам точно могу сказать, потому что меня Пал Степаныч позвал как медсестру. Помню, страшно мне было, противно, но пришлось… Осмотрела я их — человек десять их было, и у всех мозги из разбитых черепов словно ложкой выскребли.

— Как думаете, кто это все-таки сделал и зачем? — Валерия мысленно передернуло, когда он представил такую картину.

Ситуация вновь заиграла новыми красками — если рассказы девочки с рынка и маленького Валико еще можно было принять за детские фантазии, а откровения Лапина за попытку угнаться за сенсацией, то в словах интеллигентной музейной смотрительницы, прошедшей войну, Камышев не сомневался. Конечно, она вполне могла приукрасить историю, добавив популярную в этом городе легенду. Но на фантазерку Елизавета Трофимовна точно не была похожа, тем более, опять же, в разговоре о Великой Отечественной… А это значит, что образ человека с синими зубами возник еще в то время. Впрочем, те же черничники тут тоже были и в начале этого века, и даже в прошлом. А зимой это запросто могло быть варенье, с такой же легкостью красящее зубы, как и свежие ягоды.

— Был в нашей роте старик Феофан, — вновь заговорила смотрительница музея, отвечая на вопрос Камышева. — Очень набожный, а еще суеверный. Говорил, будто синие зубы только у вурдалаков бывают. А мне кажется, это были люди. Зачем только они фашистам головы разбивали и мозги вынимали, не знаю. Может, мстили. Каратели одну из соседних деревень сожгли вместе с жителями. Так что не удивлюсь, если это кто-то оттуда был, у кого рассудок помутился из-за фашистских зверств. Я и сама, Валера, чего только не насмотрелась на фронте… Особенно в освобожденных деревнях.