Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота

Узкие улочки резко уходили вниз, создавая впечатление какого-то непрекращающегося аттракциона. Шикарный «роллс-ройс Сильвер Шедоу» в этом районе смотрелся как-то нелепо. Казалось, что антикварный рояль пытались протащить по узким пролетам многоэтажки. Машина не ехала, а украдкой пробиралась по враждебной территории. Здесь могли бродить только ослики и мулы, а не «Серебряная тень», нарушавшая вековую тишину легким безупречным шелестом первоклассных подшипников и широких протекторов. Водитель забыл о своей недавней чопорности дорогостоящего лакея и боялся теперь одного: как бы навстречу не вырулил еще один автомобиль, тогда бы пришлось спускаться назад, а затем вновь карабкаться наверх: разъехаться здесь не было никакой возможности. Квартал Альбайсин был выстроен задолго до изобретения двигателя внутреннего сгорания, и следовать за быстро меняющимся временем не собирался. Зато дурманящий аромат жасмина оказался настолько силен, что казалось, ты попал в огромную парфюмерную лавку.

Кажется, у меня начинается аллергия, – констатировал вдруг Грузинчик, а затем не удержался и громко чихнул. Водитель судорожно подал салфетку: он опасался за салон.

Слишком сильный запах, – извиняясь, произнес по-испански Грузинчик. Водитель понимающе кивнул головой.

А как мы дадим знать, что приехали? – поинтересовался Воронов по-русски.

О нас уже звонили, и аудиенция назначена. Мы идем под прикрытием культурного обмена Россия – Испания. Герцогиня почему-то проявила живой интерес, если вообще можно говорить о жизни, когда тебе стукнуло девяносто.

Удачное прикрытие для элементарного воровства, – саркастически заметил Воронов.

За окном между тем величественно проплыла Каса-де-лос-Писа, до сих пор принадлежавшая рыцарскому ордену госпитальеров. Воронов хорошо знал об этом и зачем-то потянулся рукой к нагрудному карману, чтобы еще раз нащупать свое удостоверение Странствующего рыцаря.

Наконец-то вырулили на Carrera del Darro, оставив позади Здание королевской администрации (Реаль Кансильерия) с ренессансным фасадом.

Каррера-дель-Дарро оказалась живописной дорогой вдоль берега реки Дарро. Она шла мимо обветшалых мостов и красивых старинных домов.

Водитель заметно успокоился: судя по всему, они почти приехали.

Наконец «серебряная тень» доплыла до нужного дома и застыла. Шофер открыл дверцу со стороны Воронова. Тот вышел из лимузина, чувствуя себя Чарли Чаплином в фильме «Огни большого города»: самозванец-богач, да и только.

Подошли к ограде. Затем Грузинчик нажал кнопку звонка и довольно долго стоял и ждал ответа, не решаясь нажать второй раз.

Мир вокруг как будто вымер: смерть пополудни, одним словом. Солнце палило немилосердно. И вокруг – полное безмолвие. «Серебряная тень», словно оправдывая свое название, буквально горела на солнце, ослепляя своим хромом и стеклом. Водитель занял свое место. Кондиционер у «серебряной тени» работал исправно. А двум московским искателям приключений казалось, словно их специально вытащили на солнцепек, словно взяли да и заманили в жаркий полдень на пустую улицу. «Роллс-ройс» представлялся теперь космической капсулой, а бедолаги книголюбы – астронавтами, которых за какую-то серьезную провинность взяли да и выбросили на необитаемой планете.

Прошло еще какое-то время, прежде чем в динамике раздалось странное шипение. От неожиданности книголюбы даже вздрогнули, будто сзади на уровне головы в воздухе материализовался целый клубок ядовитых рептилий. Приятели резко обернулись и не сразу даже поняли, что шипение исходит из динамика. Впрочем, в шипении этом, если вслушаться, можно было различить звуки, отдаленно напоминающие человеческую речь.

¡Perdoneme la molestia! – начал было Грузинчик и тут же осекся.

Pase Usted, – как военная команда, прозвучал хорошо поставленный мужской голос.

И массивная створка старинных ворот под воздействием электрического импульса начала свое медленное движение. В образовавшуюся щель и юркнули воришки-самозванцы и сразу же оказались в каком-то ином измерении.

Грузинчик и Воронов тут же почувствовали, что за старинной каменной оградой время словно остановилось. На дорожках, выложенных узорчатой с мавританским орнаментом плиткой, продолжала лежать еще прошлогодняя листва. Огромная пальма росла здесь прямо посередине, а лиственные деревья скромно жались по бокам, как незваные гости с севера в этом южном краю почти с африканским знойным климатом. Их листья, как фекалии бродячих собак, и загадили все дорожки, ибо пальмы, как известно, не опадают. Пальма смотрела на своих соседей грозно, с укоризной. Так смотрят хозяева на гостей, которые забыли вытереть ноги и загадили весь паркет.