Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота

Соблазнение неопытной Сильвии Агелоф для красавца Джаксона было делом легким. Вскоре после начала их бурного романа в июне 1938 года в Париже обезглавленное тело Рудольфа Клемента, личного секретаря Троцкого, было выловлено в Сене. Сильвия надеялась получить для себя освободившуюся вакансию. Джаксон всячески подогревал ее амбиции.

20 августа 1940 года. Мехико-Сити

Джаксону до рокового дня убийства удалось всего несколько раз остаться с Троцким с глазу на глаз. Он все-таки смог всучить лидеру русской революции свою так называемую статью, содержание которой в прямом смысле обескуражило Троцкого.

Джаксон в вольной и даже бессвязной форме излагал в ней идею революционной борьбы как выражение некоего донкихотства.

В частности, там были и такие странные слова, доказывающие, по мнению автора, мощный революционный потенциал образа Дон Кихота: «Дон Кихот терпит полное поражение, подвергаясь в конечном счете осмеянию со стороны не какой-то определенной группы людей, а со стороны всех… Почему же такого рода безумцы невыносимы в мире иных людей?.. Что отделяет этих зачарованных людей от остальных, обыкновенных? И почему последние оказываются правыми, отвергая их? Почему они могут поступать так и не ошибаться? Почему у них все получается, как у Иисуса, которого в конце концов оставил не только весь свет, но и его ученики? Это происходит потому, что безумец мыслит иначе, нежели другие. Дело не в том, что он мыслит менее логично… Он, этот безумец Дон Кихот, отрицает целиком жизнь, мышление, чувство – вообще мир и реальность всех прочих людей. Для него действительность совершенно иная, нежели для них. Их действительность ему кажется всецело призрачной. И вот потому, что он видит совершенно новую действительность и требует осуществления ее, он делается врагом для всех».

Эти слова особенно не понравились Льву Давидовичу Троцкому, и вечером того же майского дня за несколько месяцев до своей кончины он попросил жену Наталью больше Джаксона к нему не подпускать. Статья последнего показалась ему возмутительной литературщиной, а не острым содержательным политическим памфлетом.

Около половины шестого вечера 20 августа 1940 года Наталья вышла, как всегда, на балкон и увидела своего мужа, кормившего во дворе кроликов.

За спиной супруга замаячила какая-то на редкость подозрительная фигура. Когда незнакомец подошел поближе и снял шляпу, то Наталья узнала в нем Джаксона. Он держал в руке отредактированную и перепечатанную копию статьи о Дон Кихоте – революционере и экстремисте, желая, по-видимому, ее вновь показать Троцкому.

Джаксон попросил стакан воды, сказав, что его замучила жажда.

Наталья предложила чаю, на что Джаксон ответил, что поздно позавтракал и еда застряла у него в горле. Лицо его было серым, а сам посетитель казался крайне нервозным.

Когда Наталья спросила, зачем он надел плащ в такой жаркий день, то в ответ Джаксон пробормотал что-то несвязное относительно того, что дождь может хлынуть в любую минуту. Затем Наталья поинтересовалась насчет Сильвии: как она там? Ей показалось, что Джаксон даже не понял вопроса.

Троцкий еще раз повнимательнее присмотрелся к своему навязчивому посетителю и вдруг заключил: «У вас явно проблемы со здоровьем. Вы плохо выглядите. Это нехорошо».

Возникла неловкая пауза. Троцкому явно не хотелось оставлять своих кроликов и еще раз перечитывать какую-то нелепую статью о революционере Дон Кихоте. Он очень медленно принялся осматривать решетку за решеткой. Затем снял перчатки, стряхнул опилки со своей голубой блузы и медленно пошел вместе с Джаксоном к дому. По дороге они не проронили ни слова. Джаксон все время ощупывал под плащом рукоять ледоруба…

В момент совершения убийства три телохранителя Троцкого, Джозеф Хансен, Чарльз Корнелл и Мелькадес Бенитес, находились на крыше недалеко от сторожевой башни, что у главных ворот резиденции. Они работали над новой системой сигнализации, которая должна была безотказно сработать в случае нового рейда, спланированного сталинскими агентами НКВД. Перед этим очередями из автоматов был расстрелян весь первый этаж. В результате погибли люди. Неудачный рейд спланировал мексиканский художник-коммунист Сикейрос.

Телохранители видели, как Джаксон подъехал на машине к главному входу. За рулем сидела его мать Каридад. Джаксон помахал охране снизу как приятелям и спросил: здесь ли Сильвия? Никто из них не мог сказать точно. Корнелл отключил электрический замок, и ворота открылись. Джаксон вошел вовнутрь. Харольд Робинс повел его в патио, где Троцкий кормил кроликов.

Телохранители вновь поднялись на крышу и продолжили возиться с сигнализацией. Пятнадцать минут спустя из кабинета Троцкого раздался жуткий крик, скорее похожий на агонизирующий стон. Бенитес схватил карабин и направил его на окна кабинета. Там, в окне, была видна фигура Троцкого, который из последних сил боролся с Джаксоном. Но Хансен успел крикнуть: «Не стреляй! Ты можешь задеть старика!»