Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота

Оставив Корнелла и Бенитеса на крыше, чтобы те прикрывали выход из кабинета, Хансен кинулся в столовую. Троцкий, весь в крови, сам вышел из кабинета. «Смотрите, что они со мной сделали!» – только и произнес он. Робинс кинулся в кабинет, за ним – Наталья.

Когда Наталья услышала этот душераздирающий стон, то она не сразу смогла понять, кому этот стон принадлежит, но тут же побежала на странный и тревожный звук.

Троцкий бессильно оперся о косяк двери, ведущей из столовой на балкон. Его руки обвисли. Очков не было, лицо оказалось залито кровью.

Наталья с криком «Что случилось?! Что случилось?!» бросилась к мужу, пытаясь обнять его. Троцкий молчал. Наталья отказывалась верить, что это покушение. И тогда Троцкий произнес: «Джаксон!» И произнес с такой интонацией, будто хотел сказать: «Наконец-то!»

Затем он сделал еще несколько шагов и рухнул на пол.

Наталья склонилась над ним и услышала: «Я люблю тебя, слышишь, люблю».

Говорил он с необычайным трудом: «Уведи отсюда Севу. Он не должен видеть своего отца в крови. Джаксон хотел ударить меня еще раз, чтоб наверняка, но я не позволил, я не дал ему этого сделать».

В это время Хансен и Робинс уже оказались в кабинете, буквально залитом кровью. От первого удара голова Троцкого упала на поверхность письменного стола, на котором лежала рукопись незаконченной биографии Сталина. Рукопись эта буквально пропиталась кровью.

В кабинете телохранители увидели Джаксона. В руках он держал револьвер. Ладони его тряслись.

Робинс кинулся в сторону убийцы и повалил Джаксона на пол.

Джаксон не сопротивлялся. Он лишь повторял: «Они заставили, заставили меня это сделать».

Хансен кинулся назад к Троцкому. Он встал на колени перед своим кумиром.

Наверное, он выстрелил в меня сзади из пистолета? – поинтересовался по-английски Троцкий.

Нет. Это был какой-то острый предмет, – уточнил телохранитель.

Из кабинета донеслись звуки борьбы.

Не надо. Не убивайте его. Парень должен заговорить! – приказал Троцкий.

Корнелл хотел отправиться за доктором, который жил неподалеку. Но телохранитель никак не мог найти ключей от своего «Бьюика».

Принялись обыскивать Джаксона. Ведь тот тоже приехал на машине.

Это все моя мать, – повторял Джаксон. – Сильвия не виновата. Я не имею никакого отношения к НКВД.

Наконец транспорт был найден. Теперь не открывались ворота гаража. Что-то случилось с замком.

Наталья между тем все вытирала и вытирала кровь с лица Троцкого.

Когда доктор появился в доме, то левая рука и нога Троцкого оказались парализованы.

Несколько минут спустя появилась и карета «Скорой помощи», а за ней и полиция.

Мать Рамона Меркадера сидела все это время в машине и ждала, когда ее сын сможет покинуть резиденцию Троцкого. Ее насторожил тот стон, что прозвучал за глухой оградой. Но она все-таки продолжала ждать, время от времени поглядывая в зеркальце заднего вида, в котором был виден «Форд» генерала Котова.

Лишь с появлением полицейского эскорта Каридад включила зажигание и нажала на педаль газа. Машина тронулась с места, оставив лишь облако выхлопа.

Пять хирургов пытались спасти жизнь лидера русской революции. Но их усилия оказались напрасными. В семь часов двадцать пять минут вечера следующего дня Троцкий скончался. Случилось это 21 августа 1940 года, чуть меньше чем за год до начала Великой Отечественной.

Впоследствии полиция установила, что убийца нанес удар альпинистским ледорубом, который и прятал у себя за пазухой в складках просторного плаща Рамон Меркадер. Держался ледоруб на специально пришитой тесьме, как у Раскольникова.

Испания. Наши дни. Гостиница в Гранаде

– Повторяю, господин профессор, Рамон Меркадер взял всю вину на себя и отсидел 20 лет в мексиканской тюрьме, никого не выдав. Чем вам не Дон Кихот?

– У вас какое-то извращенное представление об этом персонаже. Однако кто такая герцогиня, от людей которой вы нас спасли?

– А вы так и не догадались, господин профессор?

– Нет. Впрочем, мои собственные догадки оказались больше из области фантастики. Грузинчику я рассказывал о секте «офитов» и о древней сивилле. Естественно, это был полный бред, попытка заменить конкретные факты выдумкой.

– Да, вы явно загнули, профессор. Никакая это не сивилла. Больше того вам скажу, никакая это не герцогиня.

– А кто же?

– Мать.

– Простите, чья мать?

– Мать Луиса, а главное – Рамона Меркадера.

– Но ведь она же умерла где-то в Париже в возрасте 83 лет еще в далекие 80-е.

– Ей это так захотелось представить.

Не понял?