Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота

Не спеша расстелили на траве одеяла, разложили посуду и еду, откупорили бутылки и первый свой тост посвятили этой самой ambiente, которая так милостиво открылась им, так любезно приняла их в свои объятия. Отчего им было так весело на душе, отчего с каждым новым тостом они все больше и больше любили друг друга? Этого не знал никто. Но это и было счастьем. И Воронов невольно вспомнил белые стихи одного очень известного американского поэта: «Счастье – это когда ветер играет колосьями пшеницы, это когда бык мирно жует сочную траву!»

Воронов вдруг отчетливо услышал это сопение могучего животного, услышал, как жует оно траву, как она, сочная, ломается огромными челюстями, и ему вдруг показалось, что и его самого вместе с душистой травой вот-вот заберет в свою утробу мягкими влажными губами своими огромный испанский бык, потому что счастливее, чем сейчас, он уже никогда не будет.

Потом Воронов не раз сталкивался с этой поразительной чертой испанского характера: любой житель древней Иберии готов был проехать лишние пятьдесят миль, лишь бы найти то уникальное, единственное место, со своим, только ему присущим ambiente.

Если вдруг о каком-нибудь невзрачном придорожном ресторанчике по округе разлетался слух, что он наделен ambiente, то клиенты стекались сюда как мухи на мед, к вящей радости хозяина.

Воронов слышал, что древняя полуразвалившаяся арена для боя быков в труднодоступном местечке Рондо обладала, по мнению старожилов, этим самым ambiente, и зрители валом валили на эту арену со всей Испании. Всем почему-то хотелось именно здесь увидеть бой быков, чтобы запомнить его на всю оставшуюся жизнь.

Много раз Воронов ловил себя на том, что испанские знакомые, неожиданно взглянув на какое-нибудь совершенно невзрачное местечко, вдруг как по команде вскрикивали в один голос: «Ambiente! Ambiente!» Проходило еще несколько мгновений, и Воронов словно прозревал, и он безоговорочно соглашался со своими друзьями, удивляясь лишь тому, как это он сам не почувствовал всего с первого взгляда. С ambiente все становилось чем-то чуть больше, чем простое здание или обычный уголок природы. Здание и пейзаж словно делались вратами в другой, невидимый мир.

Так, в городе Мерида он увидел знаменитый мост через Гвадиану, построенный еще римлянами. Мост этот оказался в полмили длиной и состоял из восьмидесяти одной тяжелой массивной арки. Сейчас по нему спокойно проезжали огромные туристические автобусы, а две тысячи лет назад по этому мосту маршем проходили римские легионы.

Мост был выложен из гранита. Его возвели еще до рождества Христова, и почти каждая арка являлась той или иной исторической вехой в жизни самой Испании.

Так, согласно надписи арки с 11-й по 16-ю были восстановлены вестготским королем еще в 686 году нашей эры. Это произошло 700 лет спустя после самой постройки. Арки с 21-й по 22-ю были взорваны во время партизанской войны с Наполеоном в 1811 году, а затем их также восстановили. Опоры с 29-й по 31-ю пострадали от сильного наводнения 1860 года, 32-я и 33-я опоры таинственным образом исчезли в далеком 1877-м.

Мост во всех отношениях являлся весьма таинственным сооружением и обладал ambiente, а значит, вполне мог считаться воротами из мира видимого в мир невидимый. И действительно, куда, скажите на милость, могли бесследно исчезнуть в 1877 году арки под номерами 32 и 33? Что за абсурд? А главное, почему этот абсурд никто и не собирался опровергать? Даже наоборот, абсурд сей утверждался как реальность мраморной дощечкой на том месте, на котором эти исчезнувшие арки когда-то и находились.

Под мостом традиционно кочевым табором останавливались цыгане. Останавливались они здесь не одно столетие. Наверное, цыгане и были единственными свидетелями таинственного исчезновения арок под номерами 32 и 33, но сами представители проклятой на вечное странствие касты индусов об этом никому ничего не рассказывали.

Испания представлялась Воронову самой таинственной, самой мистической страной Западной Европы. Он видел Испанию как калейдоскоп самых контрастных и постоянно сменяющих друг друга картин. Это были расплавленные жарким африканским солнцем плато и покрытые снегом горные вершины, которые сменялись грандиозными видами бескрайних болот Las Marismas в дельте реки Гвадалквивир, что неподалеку от Севильи.

Растянувшееся путешествие позволило Воронову еще в середине августа оказаться в горах, отделяющих Бискайский залив от города Леон. И там, еще летом, в самый разгар нестерпимой жары, он мог видеть на много-много миль вокруг лишь снег, словно у себя дома в России где-нибудь в самой середине января.

Испания действительно была страна-призрак.

Воронов благодарил Бога за то, что ему удалось уйти в сторону от обычных туристических маршрутов и оказаться на юге, в Андалусии, неподалеку от Севильи в районе знаменитых болот Las Marismas.