Тайна дела No 963

Мне чудом удалось уйти, буквально выскользнуть из рук: они в двери я через окно, в пустыню. Они перекрыли дороги, что вели из городка, но им и в голову не пришло, что я уподоблюсь самоубийце и уйду без воды и хлеба в жесточайшую мексиканскую пустыню. Но для меня не существовало выбора. Я пробирался через кактусовые джунгли, испепеляемый неистовой пятидесятиградусной жарой днем и замерзающий ночью. Я выжимал горький, как хинин сок из кактусов, и он обжигал мне рот огнем, но все же это была жидкость, в коей так нуждался организм. Последние дни я был не в состоянии идти и продирался вперед ползком. На меня набрел местный пеон, пастух, я отлежался у него и пробрался в Мехико-сити... С тех пор и скрываюсь...

Но это, естественно, не мешало и не мешает заниматься делом, которому я посвятил всего себя. Опубликовал две книги, одну вы, по-видимому, встречали, - о внутренней структуре профессионального спорта, вторая - о допингах - в основном опять же в профессиональном спорте. Книга же, главы из которой я собирался вам передать в Лондоне, рассказывает о наступлении на олимпийский спорт...

Вы, естественно, спросите, что же случилось тогда, в 1985-м?

Я прилетел в Лондон, как мы условились. Но они схватили-таки меня за "хвост" и вот-вот должны были заполучить всего целиком.

Вы остановились в "Вандербилде", я зашел в отель спустя несколько минут после того, как вы отправились на ту встречу. Администратор даже сказал, что если я пойду быстрым шагом, то, наверняка, догоню вас, он даже назвал направление - вы поинтересовались у него, как быстрее пройти к "Хилтону".

Я видел, как вы сели в автомобиль, и это меня насторожило. Когда же вы не явились в отель - а я регулярно названивал, - понял: вы попали в их руки!

Я буквально себе места не находил, потому что чувствовал себя виновным в случившемся. Ведь весь ужас вашего положения был в том, что вы не могли дать им требуемого. Вы просто не обладали этой информацией! Признаюсь, я готов был пожертвовать любыми документами, имеющимися в моем распоряжении, лишь бы выкупить вас...

Парадокс: мы искали друг друга, но так и не нашли...

Впрочем, сегодня они опять напали на мой след, и смерть Карла последнее предупреждение мне. Но я не намерен отступать, я должен посчитаться с ними теперь уже и за Карла, это был настоящий человек...

Итак, давайте подведем некоторые итоги.

Во-первых, существует разветвленный заговор против большого, если позволите так определить, спорта, против олимпийского - прежде всего.

Во-вторых, создан уникальный допинг, позволяющий человеку делать настоящие чудеса - на беговой ли дорожке, в седле велосипеда, в тяжелой атлетике, боксе, баскетболе, словом, в любом виде спорта он дает фантастическую "прибавку". О подобном до сих пор не могли и мечтать приверженцы тестостеронов, анаболиков и прочей гадости.

В-третьих, препарат уже выдержал всестороннюю апробацию на ведущих спортсменах. Да, да! И допинг-контроль еще ни разу не дал положительного результата. Думаю, если нам не удастся помешать, то целый ряд выдающихся достижений на Играх в Сеуле родится благодаря этому сверхдопингу.

В-четвертых, и это самое печальное, мне не удалось узнать, кто готовится выбросить после Олимпиады на "широкий рынок" этот препарат и кто из ведущих атлетов сегодня выступает в роли подопытных кроликов. Есть подозрения на некоторых американцев, - Майкл сделал паузу, - и на ваших, да, на ваших парней...

- Выходит, мы у разбитого корыта, как у нас говорят?

- Не совсем. Лабораторию в Мазатлане можно будет дешифровать, это раз. Кроме того, мне удалось умыкнуть две упаковки этого сверхсекретного допинга, его нужно пристроить немедленно для поиска кода расшифровки вещества в организме спортсмена. Вот это пока все, что я могу вам, Олех, сообщить".

До утра я не сомкнул глаз и обрадовался, когда первые лучи солнца позолотили край небосвода. Я был готов действовать.

Пленку с записью ночной беседы я отнес к Сане и попросил положить в карман пиджака или брюк, туда, где он хранит свои шиллинги, и беречь как зеницу ока. И никому-никому не отдавать ни при каких обстоятельствах. Саня был человеком понятливым и не стал ни о чем спрашивать.

Прежде чем выйти из номера, я позвонил Дейву Дональдсону и сказал, что буду ждать его в пресс-баре. Потом запечатал два экземпляра расшифровки нашей беседы с Майклом в два конверта, написал киевский адрес и бросил в почтовые ящики - одно на городском вокзале, благо он был рядом с отелем, второе - в пресс-центре.

В сумке у меня лежала коробка с таблетками оранжевого цвета - без этикетки и вообще без каких-нибудь опознавательных знаков. Это были те самые стимуляторы, обладание которыми стоило жизни Карлу Липману и угрожает жизни Майкла Дивера.

11

Дейв Дональдсон находился наверху блаженства: шеф лично позвонил ему из Лондона и поблагодарил за великолепные репортажи.