Тайна деторождения: практика и теория (СИ)

Дрова с мороза и румяный, присыпанный снегом дворник Мич, разбудили меня окончательно и бесповоротно. Поэтому, к возвращению Ника мы с Варварой уже вовсю носились по прогретой квартире, наводя в ней последний предпраздничный блеск.

— Ты в комнате своей…

— Угу-у.

— И горшки с цветами с учебного стола убе…

— Угу-у.

— И… Вар-вара?

— Ой! Агата, я его быстро пересажу, а то ему в старом тесно. И мне горшков не хватает.

— Вот ничего себе! Да ими вся твоя комната уже заставлена, этими горшками. Они скоро и на кровати вместо тебя будут спать. И, вообще, сейчас не время для пересадок. Скоро…

— Привет, Ник!

— Ух, ты!

Ник, запахнувший меня сзади в свою прокуратскую куртку, звучно чмокнул в щеку:

— Привет, девушки. М-м-м… Какая ты вкусная.

Я извернулась внутри бортов:

— А ты, видно, голодный?

Мужчина оторвал меня от пола:

— Я очень-очень голоден, любимая.

— Ой, только не при мне! — вскинулась Варвара от своего горшка. — А то…

— Да мы про завтрак, — пришлось уточнять, получив секундой позже на ухо:

— А я бы не был так уверен.

— Вот! Я ж говорила!

— Э-э… я яйца с ветчиной пожарила и салат настрогала. Пошли… на кухню. А ты, садовница, заканчивай. И, сильно надеюсь, что это не какой-нибудь сорт белены.

Мой кулинарный «изыск» был сметен его постоянным ценителем очень скоро, вдогонку за быстрым обменом информацией, пока в кухню не влетело дитё. Успели немного:

— Как вы тут? Я утром на нее глянул: без изменений.

— Ага, — зевая, прикрылась я ладошкой. — Блистает. Про ночное — явно не помнит. Остальное — пока в норме.

— Слушай, — замер Ник с куском хлеба у рта. — Надо ее показать надежному специалисту. Я в этих «межрасовых оттенках»…

— Как и я сама. И ты сейчас канцлера Исбурга имеешь в виду?

— Угу.

— Ладно, сводим. И сочетание, действительно, странное. Как… ну…

— Песня и куплет, — усмехнулся Ник. — Будто «песню» мага земли им усилили. Этим новым куплетом неизвестного «автора». И появился совершенно иной смысл.

— Ну, ты и даешь. С чего вдруг, подобные «картины»?

— Не знаю, — скривился мужчина. — Солнцепутьем навеяло. И у меня, любимая, новость.

— Какая? — насторожилась я.

— Отправляют на задание. Но сегодня — я с вами, — быстро добавил Ник.

— А потом?

— А потом… — шумно выдохнул он. — Потом — по обстоятельствам. Начинаю с Тайриля. Там в одном нелегальном игорном доме вчера взрыв был.

— А причем тут ваша комтурия? Игорщиками ведь седьмая занимается?

— А притом, Агата, что пострадала от того взрыва очень важная персона, приближенная к королевскому дворцу до расстояния балдахина.

— Его фаворитка, что ли? — наморщила я лоб. — Госпожа Калантия Лойд?

— Угу. От наших командируют двоих. И мне разрешили присоединиться завтра.

— О, благодарю вас, великодушные прокуратские боги! — вскинула я над столом руки.

— Не богохульствуй, Агата! — вот в этом месте дитё и влетело. — А что это за боги такие?

— Один с клювом, как у грифона, только стальным, а другой — в глухом шлеме с ржавым забралом, — смеясь, пояснил Ник.

— А почему с ржавым? — со знанием дела, протянула Варвара, усаживаясь за стол.

— Да потому что заклиненным намертво. Вот он и тыкает неизвестно куда, выдавая это за справедливость. Хотя, там еще один есть, — глянул мужчина на меня. — Наш с Агатой любимый.

— И самый из этой троицы сомнительный — святой Авось, покровитель прокуратских кадетов. Но, думаю, он и тебе подойдет.

— Почему? — напряглось дитё.

— Потому что, — придала я лицу серьезность. — при твоем рвении к учебе, остается полагаться лишь на удачный случай. Например, при правописании.

— На удачу? Хм-м… — задумалась Варя. — Это мне, пожалуй, подходит.

— Да неужели? Тогда может ты и сейчас «удачно угадаешь», где у нас в квартире лежит мой резной гребень с бирюзой? А то я его месяц как потеряла.

— Я попробую, — сползла Варвара со стула и важно удалилась из кухни.

Ник усмехнулся ей вслед:

— Ты это видела?

— Ага. И, кстати, у нас для тебя тоже новость. Недавно мама «оглашалась» [4]: праздник переносится в Гусельницы. Тетка Гортензия с Нинон горку залили специально для Вари и спектакль какой-то подготовили. Папу в него впрягли. Он там с самого утра репетируется. Не то конем, не то кентавром.

— Понятно, — протянул Ник. — А как же столичные фейерверки?

— Думаю, подвалами туда-обратно. Как такое шоу пропустить? Я сама столько лет…

— Нашла! — взъерошенная Варвара с гребнем в вытянутой руке хлопнула его между тарелками. — Вот!

Мы с Ником удивленно переглянулись:

— И где? — первой открыла я рот.

— А-а, — махнула Варя ладошкой. — Он за ванну упал в самый угол.

— Ага. Но я и там тоже смотрела.

— Так он же не просто так упал, а за трубу. Его и не видно было.

— Понятно. А ты, значит, увидела?

Варвара вздохнула, поправляя «ореховые» косички:

— Святой Авось помог. Хороший святой. Надо ему свечку в церкви поставить…

Ну что тут еще сказать?

— Та-ак, — прокашлявшись, огласился Ник. — Варвара — молодец. Агата, спасибо за вкусный завтрак и всем — за работу. Пора стряпать праздничные пироги.

— Еще вчера один намечался? — оторвала я взгляд от просиявшего «не ребенка». На что наш начальник кухни недоуменно изрек: