Тайна девичьего камня

Прямо перед катером на воде показалось четвертое судно. Оно свободно двигалось в разделенном на белые полосы море, острый нос поднялся к горизонту, а потом опустился вниз с мягким поворотом. Нильс побежал назад к рыбаку и показал на корабль. Рыбак поднял бинокль.

— А, — прошептал он. — Береговая охрана. Шведская!

Он посмотрел Нильсу прямо в лицо, глаза с красными белками блестели, а потом опять отхлебнул из фляжки.

— Тогда, может быть… Может быть!

Он опять выпил. Все внимательно следили за движениями шведского судна перед ними. Судно сначала шло по левому борту и прошло мимо них на некотором расстоянии. Затем оно сменило курс и подошло к катеру кормой, также оказавшись кормой к двум патрульным лодкам, которые теперь так близко подошли к катеру, что скоро можно было переговариваться с палуб.

— Смотрите! Смотрите! — сказал рыбак, по-прежнему держа револьвер в руке.

Два немецких патрульных судна сменили курс. Оба замедлили ход, резко наклонились на правый борт и дали сторожевому кораблю пройти мимо.

Затем обе лодки отклонились от курса и повернули обратно на запад, в сторону Дании.

— Черт возьми, — улыбнулся рыбак. Щеки Харальда мерцали красным в свете луны. — Черт возьми! Как же нам повезло!

Через несколько минут сторожевой корабль поравнялся с катером. Капитан в темно-синем кителе стоял на мостике и приветствовал их, подняв руку. Нильс крепко обнимал Маргрет и чувствовал, как она дрожит и переступает с ноги на ногу. Он сам замерз так, как никогда в жизни не мерз раньше, его ноги и лицо почти полностью потеряли чувствительность.

Обе лодки долго шли параллельным курсом. Тем временем волны улеглись, и берег перед ними вырисовывался все четче и четче. Зыбь разгладилась и приобрела серый металлический блеск. Далеко впереди показалась широкая полоса воды, которая с такого большого расстояния казалась совершенно гладкой. Все вышли из трюма.

— Сколько там натикало? — спросил рыбак.

— Скоро будет половина четвертого, — ответил Нильс.

Тут показался самый крайний пирс в гавани. Капитан пропустил катер вперед, и рыбак заметил:

— Это Швеция, Лимхамн. Отсюда до Мальмё самое большее полчаса.

В акватории порта почти никого не было, за исключением отдельных стоящих на якоре небольших судов и практически стоячей воды.

Рыбак спокойно пришвартовался правым бортом «Офелии» к низкой набережной. Сторожевой корабль подождал некоторое время, стоя кормой к катеру, но потом тоже причалил к той же набережной.

Как только катер пришвартовался, рыбак выбросил узкие треснувшие мостки. Нильс пропустил Маргрет вперед, следом за ними спустились все остальные. Теперь они стояли на суше, собравшись группой, на длинном влажном от дождя цементном фундаменте. Двух членов семьи Шоттлендер рвало. Господин Хейберг упал навзничь. Оле попросил дать ему попить и одеяло. Нильс увидел, что ладони у Оле в крови — он много раз впивался в них ногтями.

По набережной шли два человека, каждый с грузовым велосипедом. Господина Хейберга положили на носилки, всем раздали шали и одеяла.

Капитан сторожевого корабля подошел к Нильсу.

— Мы должны попросить вас пойти с нами на паспортный контроль.

Рядом четверо шведских солдат разговаривали с рыбаком.

— Внизу лежит мертвый немец, — сказал рыбак так громко, что Нильс это услышал. Два солдата поднялись на борт, выставив вперед оружие, и заглянули в трюм.

— Мы об этом позаботимся! — сказали солдаты. Обступив рыбака, они продолжали задавать ему вопросы, а он размахивал большой бутылкой с прозрачной жидкостью и пачкой датских стокроновых купюр.

— Пора ехать, — сказал капитан Нильсу. Не было никакой возможности вернуться к рыбаку. Несколько военных в форме повели их к небольшому обшарпанному автобусу.

Автобус тронулся и повез их по узкой портовой дороге в сторону большой автострады. В заднем окне Нильс видел, что рыбак по-прежнему стоит на набережной в окружении солдат.

Они проехали по большой дороге несколько сотен метров, затем автобус остановился и их выпустили.

Их вежливо отвели в школьное здание, где несколько полицейских попросили их достать удостоверения личности. Нильс тихо сказал капитану, что хочет немедленно связаться с ректором Лундского университета или, по возможности, с представителем шведского правительства и просит их выяснить, как бы им побыстрее уехать утренним поездом в Стокгольм. Он также хотел бы связаться с датским рыбаком, который вел лодку и которого теперь задержали на причале.

Пока они стояли в очереди, чтобы предъявить свои документы, он бросил взгляд в окно в сторону запада, на причал.

— Да, кстати, — сказал он, — мы забыли как следует отблагодарить рыбака.

Маргрет медленно кивнула, и Нильс увидел, что ее щеки забрызганы соленой водой и что она ковыляет в мокрых ботинках.

Полицейский подал им знак, и они подошли к письменному столу.

Когда Маргрет стала искать в черной сумке паспорта, она достала какие-то бумаги и протянула их Нильсу.

— Вот твои бумаги, — сказала она.

Он быстро взглянул на пачку и обнаружил в самом низу маленькую тетрадку с пометкой «Отчет», а потом имя:

ХАММЕР.

Вот он, отчет! О камне.