Тайна Дикой Розы

— Да нет, я с ним недавно познакомилась, — Дульсина увидела, как брови сеньоры Фернандес взлетели вверх. — Он помнит мою мать, — поспешила добавить девушка.

— А где вы познакомились? — в глазах доньи Долорес горело любопытство.

— Мы вместе поужинали в кафе, — уклончиво ответила Дульсина.

— Ну слава Богу. А то ведь я подумала, что он вступил в монашеский орден. Столько лет — и никакого внимания к женщинам. Как бы огорчилась бедная Джульетта, — всхлипнула сеньора Фернандес. — Это мать Лучиано, — уточнила она. — Ты знаешь, она так ужасно погибла.

— А что произошло?

— Автомобильная катастрофа, — хмуро сказал сеньор Фернандес. — Темная история, они оба погибли в Италии сеньор и сеньора Мартинес. До нас мало что дошло, то ли мотор отказал, то ли тормоза. Лучиано говорит, что несчастный случай. Не знаю, не знаю... У сеньора Мартинеса перед поездкой были дурные предчувствия, а он был не из тех, кто верил в провидение. Он опасался чего-то реального. Ума не приложу, кому он так мешал?

— Не преувеличивай, дорогой. Вы все плохо осведомлены, вот и накрутили невесть что. Вспомни, что говорил дон Рауль. Если сеньор Мартинес кому-то пришелся не ко двору, то с ним посчитались бы здесь. У него не было иностранных клиентов, а тащиться за ним так далеко...

— Вот именно, что далеко, легче спрятать концы в воду. Да не волнуйся ты так, Дульсина, — он забеспокоился, увидев, как она побледнела. — Все это только догадки. Сеньор Мартинес недолюбливал Италию, ему очень не нравился климат. Может быть, он тревожился за свое здоровье, он ведь не был крепким мужчиной.

— А у Лучиано были подозрения? — поинтересовалась Дульсина.

— Если и были, то он их прекрасно скрывал, — ответил дон Хуаи.

— Дорогой, ну что ты говоришь? Бедный Лучиано так страдал, он безумно любил свою мать. Если бы у него были сомнения, он бы этого дела так не оставил. С тех пор он и превратился в отшельника. Мне казалось, что со смертью бедной Джульетты умерло и его сердце. Так вы были в кафе? Он ухаживал за тобой?

— Нет, мы были только однажды.

— Знаешь, девочка, если он опять тебя пригласит, ты уж постарайся смягчить его сердце. Мы с Джульеттой были подругами, — сеньора Фернандес вновь всхлипнула, — у нее хороший сын, мне тяжело думать, что он еще не сладил с горем. А ведь мальчику уже за тридцать. Ты такая хорошенькая, он должен в тебя влюбиться.

— Не слушай ее, Дульсина, — вмешался сеньор Фернандес. — Женщины обожают сватать. Это для них как пасьянс разложить. Слушай свое сердце, оно не обманет.

По дороге домой Дульсина перебирала детали разговора. Надо же, такая трагедия, а он и словом не обмолвился. Наверно, ему до сих пор больно, конечно, больно. Она почувствовала к нему нежность. А для сеньоры Фернандес все проще простого. «Если опять пригласит...» Хотя бы разок позвонил. Оказывается, он сторонится женщин, а тогда в кафе их свели только обстоятельства. «Нет, донья Долорес, никакого «если» не будет», — думала Дульсина, но сердце ее отказывалось верить.

В тот же вечер Дульсина все рассказала Кандиде. Сестры повздыхали вместе и даже всплакнули. Когда Дульсина не скрыла, что все еще ждет звонка, сестра призналась, что ждет письма. Нет, они с доктором Рамиресом ни о чем не договаривались, между ними вообще не было никаких признаний, но ведь он мог бы написать о своих делах не ей, так дону Леонардо. Дульсина поддержала надежду сестры, этим она подкрепляла и собственные надежды. Кандида не осталась в долгу. Вдохновленные девушки повеселели и даже решили завтра же, с самого утра вновь начать регулярные занятия в бассейне. Тем более — не преминула вспомнить Кандида — доктор Рамирес очень рекомендовал.

Лучиано позвонил через неделю, когда Дульсина была в бассейне. Она уже теряла интерес к плаванию, как теряла надежду. Девушка выскочила из воды и, даже не обтеревшись полотенцем, побежала в дом. Селия, которая подошла к телефону и позвала Дульсину, получила выговор от новой горничной.

— Надо было сказать, что сеньорита занята, — ворчала Леопольдина. — Сеньор мог бы перезвонить и попозже, у этих господ нет срочных дел.

А Дульсине с укоризной было указано на лужу, которая натекла на полу за время разговора. Дульсина фыркнула и тотчас забыла о замечании служанки. Ей было не до того.

Через день они встретились на концерте фольклорного ансамбля. Дульсина сначала порывалась надеть колье с изумрудом, но, поразмыслив, инстинктивно почувствовала, что оно будет некстати. Она не ошиблась. Лучиано как бы невзначай оглядел ее наряд и одними глазами одобрил. Он даже задержал взор на воротничке тончайшего кружева, так удачно облегавшем ее девичью шею. Они сидели рядом, иногда обмениваясь взглядами, и Дульсина ждала, что он возьмет ее за руку. Нет, не взял. Она надеялась, что после концерта он пригласит ее поужинать. Нет, не пригласил. Он посадил ее в свою машину, спросил адрес и повез домой.

— Вам понравился концерт, Дульсина?

— Очень. Знаете, я особенно люблю песни. Эти ребята из Гвадалахары были чудесны. Какие голоса!