Тайна Дикой Розы

Этого Рохелио не мог вынести. Безумная мысль во что бы то ни стало обогнать Эдуардо, не уступить ему на глазах Ванессы, овладела им. Он попытался прибавить скорость и рванулся вдогонку. Забыв о правилах, которые втолковывали ему инструкторы на курсах вождения, он прямо на повороте пошел на обгон.

Разморенные Хорхе и Хосе мирно спали в машине, ничего не замечая. Рохелио, сосредоточивший все внимание на темно-синем «джипе» Эдуардо, не обратил внимания на грузовик, с большой скоростью выезжавший из-за поворота по встречной полосе. Рохелио видел, что вот-вот обгонит Эдуардо. В последнюю минуту он услышал гудок водителя грузовика и попытался свернуть. Раздался скрежет металла, и больше Рохелио ничего не слышал.

ГЛАВА 26

 Рохелио очнулся в больничной палате и долго соображал, где он. Первое, что он увидел перед собой, было лицо Рикардо.

— Привет, братец! Наконец-то ты пришел в себя, — заговорил Рикардо, стараясь, чтобы его голос звучал бодрее, чем он себя чувствовал.

— Где я? Что со мной? — слабым голосом спросил Рохелио.

— Ты в больнице, — ответил Рикардо. — Врачи говорят, что все самое страшное уже позади. Разве ты не помнишь, как столкнулся с грузовиком?

Вот теперь Рохелио вспомнил и испугался.

— Скажи, а что с Хорхе и Хосе?

— Хосе отделался ушибами. Хорхе повезло меньше, у него сломана рука, но сейчас он поправляется.

— А что со мной? — слабым голосом спросил Рохелио.

— Поврежден позвоночник. Поэтому ноги пока не двигаются.

Только сейчас Рохелио в ужасе заметил стоящие в углу палаты костыли и кресло-каталку.

Несколько секунд он молчал, не в силах задать следующий вопрос. Наконец решился:

— Скажи мне правду, Рикардо. Это на всю жизнь?

— Что ты, Рохелио, не смей даже думать об этом. Многие специалисты считают, что ты сможешь ходить, но для этого потребуется еще операция.

Рохелио, подавленный, замолчал. Рикардо тоже замолчал, вспоминая то, что он пережил за последние несколько дней, начиная со злополучного столкновения. Вспомнил, как сидел бледный в приемном покое больницы, куда привезли Рохелио, ожидая, что скажут врачи. Потом вспомнил бесконечные споры с сестрами, когда решался вопрос о том, где и кому делать операцию.

На рекомендации специалистов отправить Рохелио в клинику в США, где специализируются на подобных травмах, Дульсина ответила решительным отказом. Она заявила, что консультировалась с самой сеньорой Мораймо и та объяснила ей, что доктор Лопес, в клинике которого оперировали ее брата, ничуть не хуже, чем хирурги из госпиталя в Майами.

— И потом, Рохелио будет там так одиноко, — сказала Дульсина.— В такую трудную минуту он должен быть там, где может получить поддержку родных.

«Какое лицемерие, — в бессильной ярости думал Рикардо. — Она так говорит только потому, что операция в США стоила бы значительно дороже. Денег ей жалко, как всегда».

Но Рикардо ничего не мог изменить. Вопрос об операции должен был решиться в течение одних суток.

После операции Рохелио еще два дня не приходил в сознание. Рикардо каждый час звонил в клинику и по два раза в день приезжал лично, хотя Рохелио еще никого не узнавал. Излишне говорить, что Дульсина и Кандида ни разу не наведались в больницу.

На второй день после операции доктор Лопес объявил Рикардо, что его брат останется жив, но передвигаться самостоятельно не сможет.

— Доктор, скажите, неужели ничего нельзя сделать? — в отчаянье спросил Рикардо.

— Увы, молодой человек, медицина не всесильна, — назидательно произнес доктор Лопес и сделал сестре знак впустить следующего посетителя.

Теперь, глядя на бледное лицо Рохелио, Рикардо вспоминал этот разговор.

— Не волнуйся, Рохелио, — заговорил он прерывающимся голосом. — Мы этого так не оставим. Мы покажем тебя самым лучшим специалистам и поставим тебя на ноги.

Рохелио сделал усилие, чтобы переменить разговор.

— Скажи, а как Ванесса? — спросил он. — Она не звонила?

Рикардо с радостью ответил, что Ванесса звонит каждый день и спрашивает о здоровье Рохелио. Рикардо не преувеличил: на девушку произвел ужасное впечатление несчастный случай, тем более что она чувствовала косвенную вину за то, что послужило причиной аварии. Ей страстно хотелось, чтобы Рохелио остался жив и поправился. Но дальше этого ее желания не шли.

Когда после возвращения из больницы Хаиме и садовник Себастьян помогли молодому сеньору Рохелио перебраться в инвалидное кресло, а потом вкатили его в дом, служанки Селия и Фермина не могли сдержать слез.

— Господи, за что же это? — причитала Селия. — Ведь сеньор Рохелио такой молоденький. Что же теперь будет?

— Несчастье-то какое, — вторила ей Фермина. — Может, Господь и Святая Дева сжалятся над ним и он выздоровеет?

— Так ведь ему уже делали операцию, и ничего не вышло, — вздохнула Селия.

Рохелио, односложно отвечая на вопросы родных, попросил отвезти его наверх в его комнату и подать обед туда.