Тайна Дикой Розы

Уже неделю, как похоронили Педро Луиса, а Хосе Феррарес все еще думал об истинных причинах убийства брата. Неужели Педро Луис действительно был грабителем и хотел обокрасть своего бывшего хозяина? Полиция приняла эту версию со слов сеньора Монтеро де ла Рива и двух свидетелей — сеньоры Монтеро де ла Рива и их слуги Хуана Санчеса. У представителей власти не было оснований не верить богатым и уважаемым людям. Главное, над чем сейчас ломал голову Хосе, была причина, почему хозяин уволил Педро Луиса. Сам Педро Луис никогда никому об этом не рассказывал, а лишь пару раз упомянул, что его работой хозяин был доволен. Значит, дело было в чем-то другом.

Через неделю после похорон в дверь лачуги, где жил Хосе, постучали. Он открыл и увидел, что на пороге стоит его старый знакомый Энрике.

— Привет, приятель, — сказал тот. — Не ожидал?

— Не ожидал, — признался Хосе, который был совершенно не рад видеть сейчас этого гуляку. - Но раз пришел, проходи. 

— Невесело ты встречаешь старого приятеля — сказал Энрике. — Впрочем, я тебя понимаю. Потерять брата...

— Откуда ты знаешь о моем брате? — удивился Хосе.

— Это длинная история. Раздавим бутылочку, поговорим. — Энрике извлек из кармана бутылку текилы. — А-то как-то несподручно... — Он по-хозяйски прошел в комнату и принес оттуда два стакана. — Садись, Хосе, выпей, станет легче.

Хосе молча сел за стол.

— Так что ты хотел рассказать, Энрике? он, когда они осушили стаканы.

— Знаешь, Хосе, я пропащий человек, — начал Энрике. — Нет у меня ни кола, ни двора, ни работы порядочной.

— Ближе к делу, — попросил Хосе.

— Хорошо, хорошо, — согласился Энрике, который сегодня явно уже выпил. — Только ты на меня не набрасывайся, — он снова разлил текилу. — Так вот, однажды у меня случился прокол. Забрался я в дом, там меня застукали, и я смылся в соседний сад. Оказалось, в сад этого мерзавца Монтеро. Он нашел меня, скрыл от полиции, а потом вертел, как хотел. Ты же знаешь, у меня уже две судимости.

— Ну и? — угрюмо сказал Хосе.

— Ну и как-то раз он приказал мне обработать одного парня. Сказал, что тот сильно зазнается. Ну, я и сделал, как было сказано.

— Так это ты тогда разукрасил Педро Луиса?

— Извини, друг... Я же не знал, что он твой брат. После всего, что ты для меня сделал в этой проклятой тюряге... я для тебя...

— Ладно, это пропусти, — поторопил его Хосе.

— В общем, разукрасили мы его, а он возьми да и назови твое имя, - рассказывая, Энрике размахивал руками и вообще отчаянно жестикулировал. — И тогда я понял, кто это. Довел его до дому, попросил не помнить зла... Так вот, он тогда лежал влежку на кровати и рассказал мне свою историю.— Энрике вновь налил и выпил. — Дело это тонкое, я в этом, как говорится, ни бельмеса не смыслю. Влюбился он там в дочку этого Монтеро. Ну и она в него тоже. В общем и целом, стал он крутить роман с молодой сеньоритой. Сечешь, в чем дело-то?

По мере рассказа Хосе хмурился все больше.

— Господа, ясное дело, об этом в конце концов узнали. Вот Монтеро и приказал мне проучить Педро Луиса. Я-то не знал, думал, он там что-нибудь натворил, ну... украл, бывает ведь всякое...

— Педро Луис никогда не воровал, — сквозь зубы проговорил Хосе.

— И честь ему и хвала! — воскликнул Энрике, язык которого вдруг начал немного заплетаться. — Но и я-то не мокрушник! Выпей, сейчас начнется самое главное. — Он снова приложился к стакану.— Вчера мне соседки сказали, что старухи на рынке болтают про какую-то Томасу, что была прачкой у Монтеро. Так вот эта Томаса вдруг появилась с ребенком. Представляешь себе? Беременной не была, да уж и не молода, и вдруг ребенок. Откуда? Я так думаю, что эта Томаса приютила дочку Паулетты и Педро Луиса.

— Как это? — не сразу понял Хосе. — Ты хочешь сказать, что это ребенок Педро Луиса?

— Ну яснее ясного! — Энрике обрадовался, что до Хосе, наконец, дошло, к чему он клонит. — Теперь тебе понятно, за что Монтеро убил твоего брата?

— Значит, вот оно как, — Хосе сжал зубы. Он смотрел куда-то мимо Энрике, а затем сказал, обращаясь сам к себе: — Я ему отомщу, этому подонку.

— Ты только меня не подставляй, — предупредил Энрике. — Я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал, идет?

Но Хосе уже не слушал его. Он был целиком поглощен одной мыслью — мыслью о мести. Он не видел иного способа восстановить справедливость, как отомстить убийце его же методом.