Тайна для библиотекаря

…Mais pas d'oignons aux Autrichiens,
Non pas d'oignons à tous ces chiens,
Mais pas d'oignons aux Autrichiens,
Non pas d'oignons, non pas d'oignons!..

[19]

Шаг. Шаг. Шаг. До Москвы — меньше двух сотен миль. Уже скоро. Уже совсем близко.

…Au pas camarades, au pas camarades,
Au pas, au pas, au pas,
Au pas camarades, au pas camarades,
Au pas, au pas, au pas!..

[20]

* * *

Гена осторожно поднял голову. Вот он, обоз — тянется неспешно по дороге, и ветер сносит от него на поле жиденькие клубы пыли. А солидный такой караван — не меньше сотни разномастных телег и фур, запряженные какая парой, какая четвёркой, а какая одинокой кобылёшкой ползла, подобно гигантскому обожравшемуся удаву по тракту. Впереди шагали солдаты — над ними колыхалась щетина штыков, и до слуха Гены донеслось бодрое:

…Опа, камарад, опа, камарад,
Опа-опа-опа,
Опа, камарад, опа, камарад,
Опа-опа-опа!..

А что там за «опы» — хрен их разберёт, этих лягушатников! Ладно, недолго вам осталось шагать вот так, беззаботно…

За себя Гена не опасался, и наплевать, что по обеим обочинам тракта то рысили, но неторопливо двигались шагом прикрывающие обоз кавалеристы. От густого кустарника, где он затихарился, до дороги метров семьдесят — сюда французы не сунутся, нечего им тут делать…

Гена вздохнул. Поначалу он попросился в ударную группу — ту, что засела сейчас на опушке за неглубокой лощинкой и лугом, отделяющей лес от дороги. Но его не взяли — медсестричка Людочка ощупала бедро (Гена едва сдержался, чтобы не зашипеть от боли), потом заставила его пройтись туда-сюда, и вынесла вердикт: «рано»! Гена пытался спорить, даже взывал к тёте Даше, но обе женщины были непреклонны — идти в бой с мушкетом или саблей ему идти ещё рано, придётся пока заняться чем-нибудь ещё. Тоже полезным для общего дела, разумеется.

И такое занятие нашлось — и вполне Гену удовлетворило. В конце концов, рана действительно побаливала, особенно сырыми октябрьскими вечерами. Да и проку в том мушкете — примитивная железяка, с ней любой казак управляется играючи, и даже некоторые крестьяне вполне обучены стрелять. А вот попробуйте-ка вы справиться с техникой посложнее, например, с подрывной машинкой ПМ-2? Не можете? То-то — это вам не кремнёвый карамультук, а серьёзная техника, пусть и устаревшая по меркам последней трети двадцатого века. С помощью таких машинок соратники библиотекарши по партизанскому отряду во время войны пускали под откос фашистские эшелоны. Нашлась в краеведческом музее, и Гена самолично привёл её в порядок — разобрал, почистил позеленевшие от времени контакты, удалил наслоения пыли, снова собрал. Всё же, сто тридцать лет технического прогресса — это вам не жук чихнул, и разобраться с нехитрым устройством не сумеет даже такой мастер на все руки, как будищевский кузнец.

В разработанном плане ПМ-2 играла одну из ключевых ролей. Не столько она сама, конечно, сколько мощные фугасы, заложенные по обе стороны лощинки. Фугасы представляли из себя грубо сколоченные из толстых деревянных плах расширяющиеся короба, в которые было заложено по полпуда взрывчатки, набодяженной трактористом дядей Васей из смеси селитряных удобрений, алюминиевого порошка-серебрянки и соляра. Поверх взрывчатой смеси короба были забиты каменным щебнем. Получившееся приспособление машину (дядя Вася обозвал его загадочным нерусским словом «омбунигве»; корнет же Веденякин, тоже принимавший живое участие в процессе, использовал другой, столь же непонятный термин «камуфлет») соединяли с подрывной машинкой провода, старательно прикопанные и замаскированные пожухлой травой. Оголённые концы первой пары были сейчас заведены на клеммы ПМ-2 и Гена нервно тискал деревянную Т-образную ручку, чтобы в нужный момент в полном соответствии с полученной от библиотекарши инструкцией резко крутануть её по часовой стрелке до отказа и задержать в таком положении, пока…

Что это будет за «пока» — плетущиеся по тракту французы сейчас прочувствуют на собственных шкурах. Гена надеялся, что им понравится.

* * *

Засада действительно была расписана, как по нотам, и ведущую роль играла здесь библиотекарша тётя Даша со своим немаленьким партизанским опытом. Французам не оставили ни единого шанса — ну не привыкли здесь к подобным способам планирования, не представляли себе, что ему можно противопоставить. И угодили в ловушку, как кур во щи.