Тайна доктора Николя

Тут я должен прервать свой рассказ, чтобы отметить одно обстоятельство, которое кажется мне заслуживающим внимания. Когда мы приехали в Уильямстаун, то по дороге в Мельбурн столкнулись с высоким красивым мужчиной лет тридцати. В Мельбурне он сел в тот же поезд, что и мы, а в Сиднее я встретил его еще раз около общественной читальни, и, наконец, сейчас он сидел недалеко от нас. Конечно, я не мог сказать, были ли эти постоянные встречи случайными или преднамеренными, но эти совпадения начинали мне казаться подозрительным. Я спрашивал себя: могло ли случиться так, что Николя, узнав, что мы отправляемся в Австралию на «Пескадоре», отправил за нами своего агента? Это было вполне вероятно — наше знакомство с Николя уже показало, что для этого человека почти нет ничего невозможного.

Обратно мы решили вернуться через залив. Когда мы оказались на пристани, пароход уже отчаливал, и нам пришлось прыгать прямо через борт, причем я потерял равновесие и упал бы в люк, если бы чья-то услужливая рука меня не поддержала. Подняв глаза, я увидел, что это был не кто иной, как тот самый джентльмен, о котором я только что говорил. Увидев мое лицо, он почему-то чрезвычайно смутился. Это еще больше укрепило меня в моих подозрениях.

На другое утро я надел свой лучший костюм (мой багаж прибыл благополучно) и около одиннадцати часов направился в Портс-Пойнт нанести визит Ветереллям. Когда я спросил, дома ли мисс Ветерелль, старый слуга ответил утвердительно и, попросив меня войти, провел в гостиную. Через несколько минут ожидания послышались легкие шаги, и, не успел я сосчитать до десяти, Филлис, моя дорогая Филлис, оказалась в моих объятиях. Когда первые восторги несколько поутихли, я заметил следы огорчения на ее лице.

— Что с тобой, Филлис, дорогая? Что тебя тревожит?

— Видишь ли, Дик, в Сиднее появился один человек, который имеет на отца громадное влияние, и теперь он пытается уговорить отца согласиться на мою с ним свадьбу.

Не успел я спросить, кто это, как послышались шаги, отворилась дверь, и вошел сам мистер Ветерелль. Несколько секунд он стоял в дверях молча, затем обратился ко мне:

— Мистер Гаттерас, я бы очень хотел знать, когда прекратятся ваши навязчивые преследования? Я, кажется, не могу быть свободным от вас в своем собственном доме. Вы преследовали мою дочь самым невежливым образом в Англии и теперь отправились за ней даже сюда. Когда это прекратится?

— Это не прекратится никогда, мистер Ветерелль, куда бы вы ее ни увезли. Несколько месяцев тому назад на борту «Оризабы» я сказал вам, что люблю ее, — так вот теперь я люблю ее в тысячу раз больше. Если вы спросите ее, то она вам ответит, что относится ко мне точно так же. С какой же целью вы так стремитесь разъединить нас?

— По той причине, сэр, что ваша свадьба с моей дочерью является для меня в высшей степени нежелательной. Вы должны знать, что я имею совершенно другие виды на будущее моей дочери.

— Если под этим вы подразумеваете свадьбу с человеком, которого я ненавижу, — воскликнула Филлис, не в состоянии больше сдерживаться, — то вы сильно ошибаетесь, папа. Я не выйду ни за кого, кроме мистера Гаттераса.

— Замолчите, мисс. Как вы смеете говорить со мной таким тоном?! Вы сделаете так, как я захочу. А вам, мистер Гаттерас, я должен сказать, что, если вы еще раз осмелитесь показаться в моем доме, я велю вас вывести. А теперь всего хорошего.

Мне не оставалось ничего другого, как уйти, но напоследок я сказал:

— Я вас предупреждал, мистер Ветерелль, что ваша дочь любит меня. Вы не можете заставить ее выйти замуж за какого-то неизвестного джентльмена, и она будет моей женой что бы там ни было. Я уверен, что вы еще раскаетесь в нанесенном мне оскорблении.

Вернувшись домой, я не застал там Бекингема, но не очень огорчился, так как мне хотелось побыть одному. Прошло с полчаса, подали завтрак, а его все не было. Когда пробило шесть, я уже начал беспокоиться. Мне почему-то вспомнился странный незнакомец, которого мы встретили в Мельбурне и Сиднее. Это еще больше усилило мою тревогу. В семь часов я не выдержал и отправился в полицию, чтобы сделать заявление. Полицейский комиссар подробно расспросил меня о внешности молодого человека и выразил свое удивление по поводу того, что я так поспешно обратился в полицию, так как с момента ухода из дому прошло всего семь-восемь часов.

— У меня есть на то свои причины, — ответил я, — может быть, дело станет для вас яснее, если я скажу, что молодой человек является собственником громадных владений в Англии и с момента своего прибытия в Австралию подвергался систематическому преследованию.

— Так-так, но мне все-таки кажется, что вы несколько поторопились, мистер…

— Мое имя Гаттерас. Я остановился в гостинице для офицеров на Пэлгрю-стрит.

— На вашем месте, мистер Гаттерас, я отправился бы в гостиницу и подождал. Наверно, молодой человек уже дома и преспокойно обедает. Если же он не вернулся и не вернется до завтрашнего утра, то приходите снова сюда, и я окажу вам возможное содействие.