Тайна дома с часами

Льюис просматривал странные тома с пентаклями и пентаграммами, анаграммами и талисманами, невнятной абракадаброй и заговорами, начертанными староанглийскими буквами. Большую же часть времени он проводил с книгой под названием «Некромантия». Некромантия – это магия, благодаря которой можно возвращать мертвых. На форзаце был изображен доктор Джон Ди, личный астролог английской королевы Елизаветы I, и его ассистент Эдвард Келли в тот момент, когда они, стоя на погосте в полночь, вызывали дух мертвой женщины. Чернокнижники стояли внутри нарисованного мелом круга. По периметру располагались странные символы и слова. За пределами круга в воздухе висела фигура в длинной ночной сорочке. На голове у нее был чепчик с оборками, в которых в прошлом хоронили женщин. Льюис то и дело возвращался к этой картинке – она пугала его. Но он прочел всю книгу. Прочел и запомнил некоторые заклинания. Он даже перерисовал одну пентаграмму и записал заклятье, а листок убрал в карман.

День Хэллоуина выдался мрачным и ветреным. Льюис сидел у окна своей спальни и смотрел как порывы ветра лишают деревья последних жухлых коричневых листьев. Ему было грустно и страшно. Грустно, потому что он ослушался дяди, который относился к нему так по-доброму. А страшно, потому что договорился в полночь встретиться с Тарби на кладбище, чтобы вызвать дух умершего. Или попытаться. Льюис сомневался, что у него получится, и даже надеялся, что ничего не выйдет.

Мальчики уже выбрали подходящую могилу. Это был склеп на склоне кладбищенского холма. Ни Льюис ни Тарби не знали, кто в нем похоронен. Имени не было даже на двери. Но как бы ни звали усопшего, судя по всему, начиналось его имя на О – эта буква красовалась в большом треугольнике на своде старой массивной арки. Буква выглядела странновато: Ω.

За ужином Льюис почти все время молчал. Это было подозрительно: обычно мальчик болтал обо всем на свете, особенно о том, о чем понятия не имел. Джонатан даже спросил, все ли с ним в порядке, и Льюис ответил, что, конечно, да, и разве это не очевидно? Джонатан и миссис Циммерманн обеспокоенно переглянулись и посмотрели на Льюиса, который, опустив голову, увлеченно поглощал еду. Закончив с ужином, он задвинул стул и объявил, что в традиционный для Хеллоуина поход за конфетами не пойдет, потому что это занятие для маленьких.

– Значит, ты не придешь ко мне пить лимонад и есть пончики? – спросила миссис Циммерманн. – Если так, я объявлюсь у твоей кровати ровно в полночь в обличье зубастой Гризельды, воскресшего кадавра. Это страшное зрелище.

Льюис посмотрел на нее. Лицо его перекосилось, но он все же смог заставить себя улыбнуться.

– Что вы, миссис Циммерманн, – сказал он. – Ни за что не пропущу вашу вечеринку с лимонадом и пончиками. Ни за что. Но сейчас мне нужно пойти в комнату и дочитать одну из книжек Джона Стоддарда. Я остановился на самом интересном месте, – мальчик подскочил, извинился и побежал наверх.

Джонатан посмотрел на свою подругу.

– Сдается мне, – проговорил он, – что-то тут не так.

– Ты невероятно сообразителен! – съязвила миссис Циммерманн. – Да, что-то не так. И думается, мы не узнаем, что, пока все не решится.

– Может и нет, – сказал Джонатан, прикуривая трубку. – Но вряд ли Льюис задумал что-то недоброе. И я совсем не собираюсь устраивать ему допрос, как какой-нибудь злой отчим. Однако все же хотелось бы знать, что у него на уме.

– Мне тоже, – задумчиво отозвалась миссис Циммерманн. – Думаешь, это как-то связано с Тарби? Рука у него почти зажила, и скоро он сможет играть с другими мальчиками. А значит, Льюис останется один.

Джонатан почесал бороду.

– Да, может, и так. Надо будет с ним поговорить. А, кстати, ты заметила, что те часы теперь лучше слышно? – он старался говорить раскованно, но миссис Циммерманн поймала его взгляд.

– Да, – ответила она, силясь улыбнуться. – Да, заметила. Может, если не обращать внимания, они опять притихнут. Такое ведь уже бывало, знаешь. Одно могу сказать точно: ты ничего не добьешься, таскаясь по дому с гвоздодером, срывая стенные панели и заглядывая под каждую половицу.

– Может, и так, – вздохнул Джонатан. – Хотя простая настойчивость может рано или поздно привести меня к этой чертовой штуковине. С другой стороны, я так весь дом разберу, чего не хотелось бы. По крайней мере, пока не пойму, что часы и правда могут нам навредить. Это ведь только догадка. Как догадка и то, что часы действительно существуют, что это не какая-то иллюзия, которую оставил Айзек Изард, чтобы сводить людей с ума.

– Лучше вообще о них не думать, – сказала миссис Циммерманн. – Без острой необходимости. Невозможно подготовиться ко всем несчастьям, которые может припасти для нас мир. Когда объявится дьявол или вот-вот наступит конец света, тогда что-нибудь придумаем.

– Хм-м. Да, например, спрячемся в подвале. Ладно, пойдем вымоем посуду.