Тайна донжуана (СИ)

Ужинали в суши-баре. Катя никак не могла наловчиться брать роллы палочками, а Жданов управлялся с ними как заправский японец. В конце концов, и ей это стало удаваться, и даже понравилось. Еда казалась легкой и мало сытной, но к концу трапезы они волне насытились. Кате особенно понравился копченый угорь и как ни странно – вино. Обычно в ресторанах она пила только сок, а тут вдруг решилась на вино. Сам Жданов практически не пил, ограничился рюмкой сакэ – он же за рулем. А Катерина разохотилась, и выпила аж два бокала!

Давно пора было ехать домой, но расставаться не хотелось, и они медлили, находили предлоги, чтобы побыть еще вместе: то им вдруг хотелось прогуляться по заснеженной набережной, то посидеть на скамейке в сквере…

Но как ни оттягивали, время пришло. Катя попросила остановить машину не у подъезда, а чуть подальше. Жданов хотел проводить ее, донести пакеты и, что скрывать, чуть-чуть надеялся, что она пригласит его к себе. Но она даже пакеты с подарками брать не стала.

- День рождения завтра, вот завтра и подаришь.

Катя шла то медленно, нагнув голову и засунув руки в карманы, будто раздумывала: не остановиться ли? Оглянуться? То вдруг выпрямлялась, вскидывала подбородок и почти бежала (от него? от себя?)…Остановилась у подъезда. Оглянулась. Помахала ему рукой. Он стоял возле машины. Ответил ей поднятием сжатого кулака – «No passaran!»

Дверь захлопнулась. Вот и все. Можно уезжать. Но он не садился в машину, продолжал стоять рядом.

- Подожду, пока загорится свет в ее окне, - оправдывал себя. На самом деле он не знал ее окон, и, подняв голову, высчитывал, какое окно может принадлежать их квартире.

Если бы он не смотрел вверх, то увидел бы, что она вновь появилась в проеме двери. А так он оглянулся, только услышав, как она зовет его.

- Андрей!

В два прыжка оказался рядом. Она взяла его за отвороты пальто, спрятала лицо на его груди.

- Не уходи… Останься…

Он обнял ее. От волнения не мог вымолвить ни слова. Смотрел, как бьется жилка у нее на виске, и сжимал все крепче в своих руках. Мысленно говорил ей тысячи слов, а в действительности не произнес ни одного, только дышал все чаще…

Неизвестно, сколько бы они простояли так, если бы она не произнесла обыденную фразу:

- Андрюш, ты машину поставь на сигнализацию.

- Да, конечно…

Эти простые слова, последовавшие за ними привычные действия, помогли им преодолеть неловкость и необычность ситуации и в дальнейшем они вели себя так, будто жили вместе давно: разделись в прихожей, прошли на кухню, Катя вскипятила чайник, заставила его помыть руки (ну точно, как Елена Александровна!). Долго пили чай с оставшимися с утра сырниками…

А потом опять возникло напряжение.… Андрей мучительно думал, как поступить. Вспоминал прошлую ночь в гостинице. Анализировал ход событий: в какой момент она испугалась? Какое его действие вызвало такую реакцию?

…Мы целовались… на постели… я расстегнул ее блузку… снял свою рубашку…Все было хорошо! Пряжка ремня… Стоп! Звякнула пряжка – в этот момент все произошло! Значит, этот момент нужно исключить…

- Катюш, давай я помою посуду, а ты иди…

- Ты что! – возмутилась она, - у нас папа никогда не моет посуду! Я и представить это не могу.

- Все равно… иди… ложись… Я покурю…

- Ты же не куришь?

- Ну и что… сейчас покурю… Кать, иди…

Свет в комнате был погашен. Катя лежала на самом краю, у стенки. Он присел на край постели, протянул к ней руку, чтобы обратить на себя внимание.

- Катюш,… а ты у стенки любишь спать?

- Мне все равно…

- А я люблю у стенки. Давай поменяемся местами?

Вряд ли она поняла его хитрость.

Он не выпустил ее из своих объятий. Целовал… говорил на ушко всякие глупости…ласкал чувственно и нежно…

От его слов она смущалась – он говорил такое…, или смеялась тихонько, или ластилась к нему, отвечая нежностью на его нежность…

А он думал только об одном: сдержаться… не допустить… дождаться, пока сама…

Его старания были вознаграждены. В какой-то момент она глубоко вздохнула, обняла его за шею, прижалась тесно-тесно, и прошептала: « Андрюшенька… мой…».

Придя в себя, он хотел поцеловать ее в знак благодарности, и увидел, что по ее щекам текут слезы, а губы улыбаются. Он испугался…

- Кать! Что! Почему ты плачешь?

- Все хорошо, Андрюш! Все хорошо… я смогла! Нет, это ты смог! Я не вспомнила…

- Катька… Хорошая моя… Как я рад…

Он целовал ее с новой силой, уже не боясь, не одергивая себя…

Среди ночи вдруг почувствовал, что ее нет рядом. Она была на кухне. Сидела в темноте на стуле, забравшись на него с ногами. Обнимала колени руками и упиралась в них подбородком.

- Кать, ты чего ушла? Я тебе мешаю спать?

- Как ты можешь мне мешать? Не спится просто…

- Опять думаешь? Все же хорошо… Или опять вспомнила?

- Андрюш… я вот думаю… А ты не вспомнил?

- О чем?

- Меня… ту, что на берегу? Мне страшно вспоминать, а тебе неприятно…что это я…Господи! Ну, почему! Почему ты – это он!

Она готова была заплакать вновь.