Тайна дороги

Когда-то я мечтал о том, что стану не таким, как все. А теперь понимаю, что я таким родился. С детства слышал, как разговаривают облака, о чем поют птицы, и хотел рассказать об этом людям. Почему же они, те, кто окружал меня в детстве, ничего этого не слышали и не видели? Я хотел достучаться до них, до их сердец, но у меня ничего не вышло. Однажды меня просто выгнали, и именно тогда я встретил Ивана – человека, который все это слышал и понимал: он увидел, кто я, и не прогнал. Получается, что мои близкие в родном доме желали мне зла, но получилось наоборот: я вышел на дорогу и начал свой путь. Теперь я здесь, в пустыне – солнце просто сжигает. Нет ни ветра, ни намека на бурю, ни оазиса, ни верблюда с водой, который почему-то отбился от каравана, и даже тот ветер, что пугал, исчез. Иван рассказывал, что пустыня сама следила за ним и давала все, что нужно для того, чтобы выжить. Наверное, я тоже смогу выжить и обрести силы, если все-таки отыщу путь к чистоте. Попробую еще раз. Дорога, ветер, Вайя, солнце. Что меня беспокоило? Я хотел, чтобы люди поняли то, что в этой жизни что-то не так: но они просто закрыли глаза и притворяются людьми, а на самом деле способны на самое тяжкое зло. А я способен? Нет, я с самого детства никого не мог убить ни бабочку, ни муху: мне всех было жалко. Нет на мне грязи, и я не понимаю, почему люди, погрязшие в обмане и крови невинных, так же, как я, ходят по этой земле, и с ними ничего не происходит; ведь они совершили столько зла, что, кажется, эта земля не должна носить их. Но они живут: любят, рождают детей, радуются закатам солнца, приветствуют лето. Они счастливы в своей жизни. И если кто-то посягнет на их мир, они, без сомнения, лишат этого человека жизни, даже не думая, что у него тоже есть мать, дети и его кто-то ждет. Как часто я встречал тех, кто запутался и ищет выход в самых безвыходных ситуациях, а сейчас – у меня тоже самое. Я должен найти выход из пустыни, из состояния зла, из тех мыслей, что овладели мной. Я рассказал Ивану, что хочу стать простым человеком, но на самом деле где-то в душе я мечтал покорить пустыню для того, чтобы люди преклонялись предо мной. Я хотел доказать кто я, но в какой-то момент отступил, решил, что эта сила не по мне – она ведь тоже тяжесть, которую придется нести по жизни, и я просто испугался этого веса. Получается второй раз: первый раз я испугался тяжести зла, увидев ее в золоте, а второй – именно этот страх перед чистой, спасающей силой. Ну почему же я испугался ее. Может, я действительно слабый человек и вообще не достоин жить. Когда-то Иван вышибал из меня эти сомнения во время тренировок: он показывал, как нужно держать меч, как наносить им удары, что думать, чтобы победить, и каждый раз он опровергал мою веру в слабость, доказывая мне силу единства духа, мысли и тела. Вот и сейчас я должен поверить, что я – человек. Я смогу выстоять и выдержать! Я уверен в этом!

Данила встал, собрав последние силы и еле передвигая ноги, поплелся по песку. Солнце продолжало плавить воздух. Жара сжигала, дышать обожженными губами и горлом он не мог. Измученный юноша прикрыл рот рукавом, а голову обмотал остатками рубахи. Ему показалось, что от этого телу стало легче, но выпрямиться и идти, как прежде, он не мог. Делая небольшие шаги, Данила медленно плелся по песку. Спускаясь с барханов, падал, вставал и опять шел. Он не знал дороги, но он продолжал путь. Юноша вспоминал Ивана, его слова, и ему становилось легче. Чувствуя свою затянувшуюся слабость, он вдруг понял, что ему не становится хуже. Да, ему плохо, жарко, но он может идти. Неизвестные силы стали рождаться в нем и помогать. И пусть их было пока мало – но они откуда-то брались. Возможно, это были проявления той чистоты, в которую он поверил, а может, Данила постепенно приближался к той растраченной силе, что скрывалась в недрах его души.

Он хотел разобраться в собственных мыслях и постепенно понимал, в чем заблуждался, во что верил, и что подсказывало ему сердце. Измученному юному скитальцу было больно, когда он понимал, что некоторые слова и поступки совершены им по незнанию: теперь-то он их точно бы не сделал. С каждым новым шагом в его душе что–то оттачивалось и возрождалось, проявляясь в неизвестной, непонятной ему форме.

Он ругал себя за трусость, бездействие, за то, что всегда ждал помощи от кого-то. Сейчас ему хотелось все вернуть назад и доказать всем этим людям, что он не такой. Данила вспомнил золото и усмехнулся. Неужели пустыня так наивна, чтобы показать человеку, который может слышать ее, золото и ожидать от него падения. Для этого достаточно жадного караванщика, а с людьми, познавшими голоса мира – так нельзя. Он шел и ругал пустыню, а она слушала его и восхищалась, как он, только что потерявший себя, обретает силы. Она привела к нему Ивана, но не показала его. Он лишь со стороны смог увидеть злого Данилу и тоже рассмеялся, подумав: