Тайна Достоевского

Почти в каждом письме к жене (которая, по-видимому, полностью разделяла его убеждения) из-за границы, куда он выезжал лечиться, Достоевский изливает свою желчь: «Сосед мой – русский жид, и к нему ходит множество здешних жидов, и все гешефт и целый кагал, – такого уж послал Бог соседа…»; «Один, ни лица знакомого, напротив, всё такие гадкие жидовские рожи…»; «…и всё подлейшие жидовские и английские рожи…»

А в 1879 году, во время очередного своего пребывания в Эмсе, Достоевский из письма в письмо живописал Анне Григорьевне горестную и пронизанную ядом повесть-эпопею на свою любимую тему. В послании от 26 июля – зачин: «Вещи здесь страшно дороги, ничего нельзя купить, всё жиды. … Здесь всё жиды! Даже в наехавшей публике чуть не одна треть разбогатевших жидов со всех концов мира. … Затем все остальные русские имена в большинстве из богатых русских жидов. Рядом с моим № … живут два богатых жида, мать и её сын, 25-летний жидёнок, – и отравляют мне жизнь: с утра до ночи говорят друг с другом, громко, долго, беспрерывно … и не как люди, а по целым страницам (по-немецки или по-жидовски), точно книгу читают: и всё это с сквернейшей жидовской интонацией, так что при моём раздражительном состоянии это меня всего измучило…»

В письме от 30 июля «раздражительный» Достоевский продолжает жаловаться жене: «3-е приключение с жидами моими соседями …. Четверо суток как я сидел и терпел их разговоры за дверью (мать и сын), разговаривают страницами, целые томы разговора …, а главное – не то что кричат, а визжат, как в кагале. … Так как уже было 10 часов и пора было спать, я и крикнул, ложась в постель: «Ах, эти проклятые жиды, когда же дадут спать!» На другой день входит ко мне хозяйка … и говорит, что её жиды призывали и объявили ей, что много обижены, что я назвал их жидами, и что съедут с квартиры. Я ответил хозяйке, что и сам хотел съехать, потому что замучили меня её жиды …. Хозяйка испугалась угрозы ужасно и сказала, что лучше она жидов выгонит (Вот интересно-то, какое слово – «жиды» или «евреи» – употребляла хозяйка? – Н. Н.) … жиды же хоть и не перестали говорить громко, но зато перестали кричать, и мне пока сносно…»

Из следующего письма мужа Анна Григорьевна узнаёт, что «жиды»-соседи уже значительно меньше беспокоят её больного нервного супруга, а ещё через несколько дней Фёдор Михайлович с облегчением и великой радостью сообщает о том, что мучениям его приходит конец – «жиды», его несносные соседи, выезжают на следующей неделе. То-то праздник наступает и покой! Право слово, так и кажется, что если бы в соседях у Достоевского были бы не «жиды», а, предположим, русские, немцы или папуасы и болтали бы и визжали точно так же сутки напролёт, он переносил бы это легче, не так бы изводился и свирепел.

Пресловутый еврейский вопрос Достоевский затрагивает-обсуждает в письмах и к таким разным людям, как товарищ юности врач С. Д. Яновский, публицист и писатель, бывший соратник по «Гражданину», а затем сменивший Достоевского на посту редактора, В. Ф. Пуцыкович, член Государственного совета, а затем и обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев… Особенно знаменательно в этом ряду писем послание Пуцыковичу из Старой Руссы от 29 августа 1878 года, в котором Достоевский высвечивает новый «капитальный» аспект в еврейском вопросе. Незадолго перед тем в Петербурге на Михайловской площади революционером-народником Кравчинским был прилюдно убит шеф жандармов Мезенцов. Автор «Бесов» формулирует своё мнение:

«Пишете, что убийц Мезенцова так и не разыскали и что наверно это нигилятина. Как же иначе? … убедятся ли они наконец, сколько в этой нигилятине орудует (по моему наблюдению) жидков, а может, и поляков. Сколько разных жидков было ещё на Казанской площади, затем жидки по одесской истории. Одесса, город жидов, оказывается центром нашего воюющего социализма. В Европе то же явление: жиды страшно участвуют в социализме, а уже о Лассалях, Карлах Марксах и не говорю. И понятно: жиду весь выигрыш от всякого радикального потрясения и переворота в государстве, потому что сам-то он status in statu, составляет свою общину, которая никогда не потрясётся, а лишь выиграет от всякого ослабления всего того, что не жиды…»

И, конечно же, смысл этих строк углубляется, если вспомнить одну их самых последних записей Достоевского в записной тетради 1881 года, где он делает окончательный для себя вывод: «Жид и банк господин теперь всему: и Европе, и просвещению, и цивилизации, и социализму. Социализму особенно, ибо им он с корнем вырвет христианство и разрушит её цивилизацию. И когда останется лишь одно безначалие, тут жид и станет во главе всего. Ибо, проповедуя социализм, он останется меж собой в единении, а когда погибнет всё богатство Европы, останется банк жида. Антихрист придёт и станет на безначалии…»

Рядом с этой записью Достоевский ставит свой любимый латинский знак «заметь хорошо» с тремя восклицательными знаками – «NB!!!». Вероятно, он хотел в одном из последующих выпусков «Дневника писателя» поднять эту проблему. Не успел.