Тайна Достоевского

3) Утверждение же (чуть выше), будто Достоевский «не всегда имел возможность даже перечитать написанное, вернее – продиктованное стенографисткам», родилось, конечно, не от правды жизни,  а от стремления утвердить за автором «Идиота» и «Бесов» дурную славу якобы плохого стилиста, хоть как-нибудь подкрепить упрёки ему в многословии, неряшливости языка и прочих подобных грехах, что считается у литературных снобов чуть ли не хорошим тоном. А между тем, достаточно было обратиться к «Воспоминаниям» А. Г. Достоевской, где процесс их совместной работы с мужем описан подробно и не раз: писатель ночью делал наброски, составлял черновик, днём перечитывал-правил продиктованное им и расшифрованное женой накануне и диктовал новый фрагмент. Да и в мемуарах других людей, близко знавших Достоевского, об этом можно найти достоверные сведения. К примеру, у Н. Н. Страхова: «Впоследствии Анна Григорьевна постоянно продолжала ему помогать. Именно, когда у него были приготовлены черновые наброски со всевозможными поправками, помарками, вставками и т. д., он диктовал ей с этих набросков. Она записывала стенографически, а потом переписывала свою стенографию; получался чёткий и отчётливый список. … Анна Григорьевна обыкновенно приходила к Фёдору Михайловичу около полудня, и они работали до 2-х или 3-х часов. Сначала Фёдор Михайлович прочитывал то, что было им продиктовано накануне и теперь было принесено уже переписанное, а потом диктовал дальше»[6].

Кроме того, Достоевский практически «всегда имел возможность» «перечитать» и подправить написанное ещё и в корректуре. «Имею к Вам одну покорнейшую и настоятельнейшую просьбу: когда редакция станет высылать мне корректуру апрельской книжки “Русского вестника”, то пусть вышлет всю эту корректуру в 2-х экземплярах, то есть в 2-х оттисках…» (9 апреля 1880 г.); «Убедительнейше прошу прислать своевременно корректуру. Не задержу ни минуты…» (10 августа 1880 г.); «Я убедительно и особенно прошу выслать мне корректуру в 2-х экземплярах (а не в одном). Второй экземпляр мне совершенно здесь необходим для предстоящих публичных чтений…» (8 ноября 1880 г.) Такие просьбы, взятые из последних писем писателя к соредактору журнала «Русский вестник» (в котором публиковались почти все романы Достоевского) Н. А. Любимову, – рефрен его переписки с редакцией.

4) Сообщение, что супруги Достоевские «смогли вернуться в Россию» у  мало осведомлённого читателя вызовет, конечно, недоумение, ибо ранее об их вынужденном житье-бытье с апреля 1867 г. по июль 1871 г. за границей, в Европе, у Набокова не упоминалось ни полсловечком.

5) Что Достоевские, живя за границей, «достигли относительного материального благополучия», – милая фантазия добросердечного автора. Тогда уж можно сказать – через четыре с лишним года они возвратились в Россию совсем «разбогатевшими»: один ребёнок на руках, второй буквально на подходе, два чемодана с бумагами и бельём, несколько рублей наличными в семейном портмоне да 25000 (двадцать пять тысяч!) долгу[7].

6) Продолжая тему «относительного материального благополучия», Набоков пишет: «С тех пор и до самой своей смерти Достоевский жил сравнительно спокойно». Увы, как ни симпатично и это утверждение, но и оно, мягко говоря, не соответствует суровой правде жизни. Изнурительная выплата многотысячных долгов (своих и умершего брата) растянулась почти до самой кончины писателя. Опять предоставим слово главному свидетелю – Анне Григорьевне: «Лишь за год до смерти мужа мы, наконец, с ними расплатились и могли дышать свободно, не боясь, что нас будут мучить напоминаниями, объяснениями, угрозами описи и продажи имущества и проч.»[8] Ничего себе – «сравнительно спокойно»!

7) «“Бесы” имели огромный успех», – вот это как раз правда, но всё ж таки не вся и чрезвычайно однобокая. А. Г. Достоевская вспоминает: «Надо сказать, что роман “Бесы” имел большой успех среди читающей публики, но вместе с тем доставил мужу массу врагов в литературном мире»[9]. Под «массой врагов» простодушная Анна Григорьевна имеет в виду многочисленных критиков и рецензентов как либеральной, так и демократической прессы, встретивших новый роман Достоевского в штыки, оценивших его резко отрицательно. Достоевского настолько встревожила-взволновала такая негативная реакция критики, что он собирался даже писать статью-ответ под названием «О том, кто здоров и кто сумасшедший. Ответ критикам. Послесловие к роману “Бесы”», но насущные дела помешали ему это сделать[10].

8) Достоевскому не просто «предложили печататься в консервативном журнале “Гражданин”» – князь В. П. Мещерский предложил автору «Бесов» стать редактором (что, конечно, две большие разницы) газеты-журнала (если уж быть точным) «Гражданин», на что писатель согласился и возглавлял это издание с января 1873-го по апрель 1874 г.