Тайна Дракона или пироги с капустой (СИ)

Я занималась обычными делами, а у самой от напряжения ныл живот. Добавила в опару муки, засметанила тесто (это я так называла консистенцию, когда в первый прикорм мукой опару замешивала как густую сметану.) Часть теста отставила в сторонку. Решила сегодня сделать плюшки. Яиц у нас прибавилось достаточно, можно и сдобой побаловаться. Взбивала яйца, сахар, достала тёплых сливок, развела опарой, поставила в тёплое место. Скоро пришла Берта. Чистенькая, волосы опрятно подобраны под косынку, холщовая юбка в пол, чистый фартук — помощница у меня была на славу. Берта засучила рукава и всё понеслось по накатанной.

На завтрак сегодня был омлет, хлеб, масло, сливки и ягодный рулет. Как мне хотелось приготовить сладкий, маковый, такой, чтоб внутри мак от сахара распирило, да чтоб корочка пропеклась до коричневого золота. Или ореховый с чёрным самаркандским изюмом. Только подумала про вкусняшки, настроение у меня улучшилось.

Тревога немного отступила, правда, я перепуганной синичкой вздрагивала от каждого звука.

— Бэлка, а что сегодня будет на обед? Может, побалуешь нас пельменями?

— Конечно, дорогая моя Магда. Почему бы нет. Слушайте, не хочу вас обидеть, но спрошу, ладно?

Магда несла ко рту кусок рулета, зависла, настороженно завращала глазами:

— Ага, спроси.

— Вот вы поросёнка своего каждый день в пятачок целуете. Как вы из него колбасу будете делать?

Магда обиженно захлопала глазами я видела, у неё рот скривился, задрожал подбородок: вот вот заплачет.

— Магда, дорогая, вы чего. Я же почему спросила. Давайте, мы вам этого поросёнка оставим, а другого купим на колбасу. Только вы к нему не привязывайтесь хорошо?

Магда счастливо закивала, Николас по привычке промолчал. Он со мной после эксперимента с чёрной сахарной змеёй почти не разговаривал. Вот и отлично. Я надеялась, он надолго замолкнет. Ишь ты, бизнесмен разнесчастный. Гадо же, как ему в голову эти 50 монет запали.

Николас допил свой чай, молча вышел во двор. Магда проводила его глазами, шёпотом спросила у меня:

— Чего Николас смурной последние дни ходит? Может, вы поссорились, а?

— Нет. Магда, Николас взрослеет с каждым днём, смотрите уже каким хозяином стал. Просто он на людях всегда теперь серьёзный.

Вернулся Николас, принёс дрова, аккуратно ссыпал их перед печью, гаркнул командирским голосом:

— Берта, чего сидишь! Сложи всё аккуратно, да смотри, чтоб соринки рядом не осталось.

— Ну и ладно. — Магда встала, подтянулась: — Пойду в лес. Бабы говорят, лисичек в дальнем лесу, в бору сосновом повылазило. Может наберу, так засолим?

— В лес не ходи сегодня. Ни в сосновый, никуда в другой. Кабаны лютуют, как взбесились. Охотники говорят, много бед творят. — Николас и правда сегодня был особенно грубым, несдержанным.

— Ишь ты, — Магда призадумалась, тогда, Бэлка, тут тебе помогать буду.

Николас пошёл встречать первых работников. Магда с Бертой сплетничали за работой, мыли кости селянам.

Распогодилось. Я открыла окна, тревожным пограничником смотрела вокруг. После злополучной ночи я чувствовала себя как на пороховой бочке. Мысленно обращалась к моменту, когда появился виконт. Ничего не понимаю. Помню его лицо, глаза. Виконт сплошная загадка. До сих пор не могу разобраться, чего ему от меня надо. Если бы Ханна не сказала, что я под её защитой, я бы уже бежала выпучив глаза, пряталась в скалах, искала где мне спастись.

Сколько это будет продолжаться? Когда нибудь у меня наступит покой в сердце? Почему все меня хотят сожрать, сжечь, убить. Дракон, король Грегори, Николас, да и виконт вместе с ними прям никак не решат, какую отбивную из меня смастерить.

Не передать, как меня подкосила новость, что мой, так называемый “папаша” прекрасно знал, что отправлял меня на погибель да ещё и две баржи леса приплатил. Всего за зерно, которого хватило бы на месяц, два — отправил на смерть собственного ребёнка. Ну не урод?

День катился к обеду, Берта накрывала стол на террасе. Работники уже расселись, я достала испечёный хлеб, вдыхала изумительный запах, резала каравай крупными ломтями. Я собиралась заняться плюшками, вышла во двор забрать со скамеечки корзину с яйцами. Неожиданно в калитку влетела женщина:

Она орала как ужаленная аспидом:

— Увела наших мужиков!

Это она мне что ли? Не поняла, ответила ей, что первое в голову пришло:

— Ваши мужики работают за хлеб. Несут вам, дурам безруким, хлеб на ужин и сами не голодные.

Интересно что это было: аттракцион ревности или зависти? Я повернулась к Айне, тут же оказавшейся возле меня. Собака наплевала на осторожность, моя защита для неё оказалась важнее. Айна плотоядно облизнулась и наклонила голову. Опасный знак, я сразу вспомнила Габриэллу с разорванным горлом.

— Айна, спокойно, милая, я сама.

Я держала в руках корзину с яйцами. Женщина продолжала орать:

— Они теперь на тебя батрачат, сучка!

— Что ты сказала? Это ты мне? Про сучку?

— Да! И верни моё яйцо, что мой муж заплатил тебе за пирог.

Я достала яйцо из корзины, размахнулась и швырнула его точно в цель: в лоб скандалистке:

— Это яйцо?