Тайна древнего саркофага

Профессор Муромцев и доктор Коровкин вышли наконец из беседки. Они стали прогуливаться по дорожкам и обмениваться свежими новостями – все-таки не виделись почти месяц! Профессор рассказывал о своих новых опытах с эфирными маслами для лечения чахотки, сетуя при этом, что студенческая молодежь, и талантливая молодежь, вместо учебы и серьезных исследований все чаще ударяется в политические авантюры – скорее встретишь студента, интересующегося созданием адской машины, жидким динамитом, чем спасением человечества от заразительных болезней. Ведь эфирные масла озонируют кислород, что губительно для микробов. А наркотические средства, тот же опий, усиливают болезнь, задерживая выделение ядов из организма. Но никакие масла не помогут уберечь молодежь от дурного примера Карповича, убийцы министра народного просвещения Боголепова. Какая странная идея – убить министра за то, что он ввел «Временные правила», запрещающие студентам действовать скопом.

Доктор согласился с профессором, что сдавать студентов за коллективные беспорядки в солдаты жестоко, но и убийство государственных чиновников – слишком странный метод борьбы за справедливость. Однако Клима Кирилловича гораздо больше интересовало, не знаком ли Николай Николаевич с работами химика Рихарда Вилштеттера по синтезу кокаина.

– Мы пересекаемся в своих исследованиях. Его достижения в работе с алкалоидами впечатляющие. Я встречал его в Мюнхене, он тогда только закончил учебу. Поверьте, Клим Кириллович, у этого молодого человека – ему нет и тридцати – большое будущее.

Оба чувствовали себя удивительно хорошо, летняя жара начинала спадать, вокруг стояла тишина, пропитанная кисловатым ароматом сосновой хвои и душными цветочными запахами.

– Вы знаете, Николай Николаевич, такое же цветение я наблюдал почти месяц назад в Благозерске! – задумчиво произнес доктор. – А там севернее, чем здесь. Да и льдины еще в озере плавали. Монахи объясняли это Божьей благодатью. Нетленностью тех мест.

– Я бы предпочел более простое объяснение. Возможно, там химический состав почвы более благоприятен для произрастания растений, – ответил профессор. – Но и на наших землях можно добиться неплохих урожаев. Химия должна в этом помочь. Я – для отдыха, забавы – пытаюсь разработать жидкое удобрение с набором веществ, способствующих ускоренному росту. Вы, наверное, заметили недалеко от калитки несколько рядков нарциссов. Каждый из них девочки поливают утром из особой бутыли. Бутыли стоят в нашем погребке. Два рядка нарциссов вымахали выше иных – пойдемте покажу. Надо еще понаблюдать и за тем, как долго будет длиться их цветение... Это тоже важно.

Профессор подвел Клима Кирилловича к небольшому цветничку, находящемуся в стороне от центральной дорожки и тянущемуся вдоль ограды. Действительно, несколько разделенных рядков желтых и белых нарциссов поражали своей разномастностью – подопытные цветы явно иллюстрировали химические мечты профессора. На одном из рядков росли карликовые отцветающие нарциссы, зато на двух других стояли бледные великаны, чуть ли не вдвое выше всех остальных, с почти бесцветными стеблями, явно не желающие отцветать.

Доктор Коровкин разглядывал цветы и слушал комментарии профессора – оба и не заметили, как рядом с оградой оказался высокий стройный человек в форме морского офицера.

– Лютиками-цветочками любуетесь, иуды? А сами родину продаете за медный грош! – Слова, вылетевшие из уст незнакомца, заставили дачников вздрогнуть от неожиданности.

Среднего роста, статный, безобразно пьяный, с растрепанными русыми волосами молодой человек в полурастегнутом кителе стоял у ограды с бутылкой в руке. Его бледное лицо казалось безумным. Осоловелые карие глаза под сдвинутыми черными бровями с необыкновенной злобой смотрели на профессора и доктора. Хлебнув из бутылки, нежданный прохожий продолжил, облокотясь на штакетник:

– Предательство Родины – несмываемый позор. Известно ли это вам, досточтимые господа? – Вопрос он визгливо выкрикнул и икнул. – Пособники антихриста, иуды поганые. И я с вами буду в аду псалмы распевать. Да, да, и не смотрите на меня невинными бараньими глазами! Я раскрыл ваше змеиное логово! Как я мог, как я пал так низко? Кровь славных предков вопиет во мне! Нет мне прощенья!

Он пошатнулся и отошел от забора. Еще раз приложившись к бутылке, незнакомец швырнул ее с силой в ярко-желтый забор, отделяющий его от профессора Муромцева и доктора Коровкина.

– Так и убил бы вас, иродов! – выкрикнул он. – Да мне и одного греха с лихвой хватит! Не отмыться во веки веков! А вам – предрекаю – качаться на виселице! Жаль, что не увижу этого. Так и скажите всем: не хотел, дескать, запутался, слаб оказался, нищ духом!