Тайна древней рукописи

Пока я спускалась вниз, внутренний голос мучил меня вопросом, а не пригрезился ли мне Август. Придумала, как он прекрасен. Но потом я издалека увидела его, он обернулся, и мне просто захотелось побежать к нему. Он первым подошел ко мне и обнял.

— Готова гоняться за тайной А.?

— Ага, — сказала я, широко улыбаясь и отстраняясь от него. Мы взялись за руки и пошли к метро. Доехав до Лонг-Айленда, мы вышли к паромной станции.

Погода менялась на глазах: поднялись высокие волны, а ветер соленой водой хлестал меня по щекам и растрепал мои волосы.

— Поднимается буря, — громко сказала я Августу, поскольку меня совсем не было слышно.

Он кивнул и встал рядом со мной, наблюдая, как паром входил в док. Ветер раскачивал его из стороны в сторону, словно игрушечную лодку, плавающую в ванне.

Несколько человек поднялись на борт. Мы сразу ушли в крытую часть парома и уселись на стулья. Я дрожала, и Август приобнял меня.

— Я не ожидала, что погода так сильно испортится, — сказала я.

— Я тоже. И даже не посмотрел прогноз погоды, — ответил он и прищурился, вглядываясь вдаль. Вспышка молнии разрезала небо.

Едва отойдя от причала, паром аж подпрыгнул. Его кидало из стороны в сторону, волны легко подбрасывали нас. Я старалась сконцентрироваться на черных облаках, чтобы меня не укачало. Как же мне хотелось почувствовать твердую землю под ногами до того, как мне окончательно станет плохо. Когда мы наконец причалили, капитан вышел на рулевую рубку и сказал:

— Наверное, на сегодня это последний рейс.

Я с тревогой посмотрела на Августа:

— Что, если мы не сможем вернуться?

Он пожал плечами:

— Переплывем.

Я закатила глаза:

— Ну конечно, как же я сама не догадалась.

— Послушай, я не знаю. Но мы проделали такой путь не для того, чтобы бросить все и не встретиться с Мириам Роуз. Может, во второй половине дня распогодится.

Согласно навигатору в айфоне, до дома Мириам можно было дойти прямо с пристани. Мы шли по прибрежной улице и пытались разобрать таблички с названиями улиц. Буквы на них уже почти стерлись и стали темно-коричневого цвета.

Дом Мириам находился вблизи пляжа, но за кустами и зеленью его едва было видно, он утопал в кустах сумаха и высокой траве. Когда мы дошли до калитки, первые капли уже перешли в настоящий ливень.

До двери мы добрались бегом и, стоя под стеной ледяного дождя, стали звонить в домофон.

Послышался громкий лай, и дверь открылась. Огромный ретривер золотого цвета приветливо махал хвостом и стал носом подныривать под руку. Собаку придерживала Мириам. Она была чуть старше, чем на свадебной фотографии, но все так же прекрасна.

— Хони! — громко сказала она. — Ну-ка отойди.

Поглаживая собаку, она отвела ее в сторону, давая нам пройти.

— Я только что говорила с Гарри. О, бедные, — стала приговаривать она. — Я и не думала, что вы выберетесь на улицу в такую погоду. Проходите, пожалуйста!

Мы вошли в ее летний дом, и я заметила, как с меня ручьем стекает вода, которая уже успела образовать на отполированном деревянном полу небольшую лужицу.

— Простите меня, пожалуйста, — сказала я, немного дрожа от холода. Я даже приподняла плечи, старалась не шевелиться, как будто от этого вода перестанет струиться с меня.

— Пойду принесу вам полотенца. Вот это буря! — сказала Мириам, выглядывая на улицу. Огромные, от пола до потолка, окна гостиной заливало дождем. — Я хоть и люблю непогоду, но только тогда, когда я не снаружи.

Я взглянула на Августа и ощутила внутренний трепет: в мокрой футболке он выглядел еще более притягательным. «Как такое возможно?» Мириам вышла из комнаты, и собака последовала за ней. Август взглянул на меня жадными глазами.

— Знаешь, а твоя майка просвечивает, — прошептал он.

Я посмотрела вниз, в ту же секунду осознав, что надеть белое было большой ошибкой с моей стороны.

— Да, и я к тому же сейчас похожа на мокрую крысу.

— Нет, — тихо сказал он. — Ты выглядишь восхитительно.

У меня стучали зубы от холода, и я была уверена, что губы у меня посинели.

Вернувшись, Мириам принесла два больших махровых полотенца и две растянутых толстовки.

— Вот, возьмите. Ванная там. Можете переодеться в эти толстовки. У нас не было времени представиться друг другу. Меня зовут Мириам… Гарри сказал мне, что вы — Каллиопа и Август. — Мы пожали руки. — А этот огромный и ужасно дружелюбный щенок — Хони. — Собака гавкнула, как если бы понимала, что речь идет о ней.

Завернувшись в полотенце, я еще раз извинилась за лужу на ее полу.

— Я живу рядом с пляжем. Поверьте мне, песок и вода на полу — это мой образ жизни. Ну, и собачья шерсть.

Я промокнула полотенцем волосы и пошла в ванную, чтобы переодеться в сухое.

Когда я вышла, Август уже натягивал свитер.

— Может, горячего чаю? — предложила Мириам.

Я с благодарностью кивнула, и мы последовали за ней на кухню.

— Присаживайтесь… Не беспокойтесь о стульях, — сказала она. — Каждый предмет в этом доме предназначен для того, чтобы на нем сидели в мокрых купальниках или ходили по нему в шлепках. Жизнь здесь сильно отличается от городской.