Тайна двойного убийства

Своенравная речка-горянка Тагна перестала наконец подбрасывать моторку на бурунах и воронках. Потрепанная лодка по водной глади пошла быстро и плавно, стук мотора отталкивался от деревьев, выбегавших к реке, и устремлялся по речной просеке. Все сильнее пригревало солнце, окончательно прогнав утреннюю таежную сырость. Олег Нефедов расслабил руки, сжимавшие руль, оглядывал близкие берега, покрытые оранжевым ковром сибирской купальницы, цветы которой местные жители метко прозвали жарками. Пушистые яркие жарки напомнили ему золотистую головку дочери, и мысли обратились к дому, к далекому Ленинграду, где ждала его семья и милая сердцу наука.

Месяц проработала партия в Саянах, и уже вырисовывались интересные результаты.

Подающие надежды пробы в тяжелых ящиках дожидались окончательной проверки. Ему, Олегу Нефедову, главному геологу маленькой геологической партии, прибывшей в Сибирь из Ленинграда, предстояло сыграть решающую роль в судьбе этих таежных мест, да и, кто знает, только ли этих.

Приближалось место прежней стоянки, откуда геологи ушли два дня назад, оставив ящики с пробами и при них завхоза Степана, хлопотливого молчуна со странной фамилией — Горбун. Сегодня моторка вывезет все имущество в другое место, выше по реке Тагне, в новый лагерь — табор, как говорили геологи.

Стал виден выгоревший на солнце, прополосканный дождями палаточный тент, и Олег удивился странной неразворотливости завхоза: почему не свернут, не приготовлен к перевозке? Привстал, ища глазами Степана. Безлюдно на притоптанной площадке.

Нефедов направил лодку к берегу.

И вдруг — выстрел. Пытаясь сбросить обрушившуюся на грудь непомерную тяжесть, Олег бросил руль, и мотор тут же заглох, а лодку развернуло и ткнуло носом в близкий противоположный берег, покрытый жарками. Геолог поднялся в лодке во весь свой немалый рост и рухнул в воду. Холодная река накрыла его, привела в чувство и выкинула обратно, а жажда жизни бросила на берег, в буйно цветущие жарки.

Лежа на земле, теряя силы, он поднял голову, с недоумением глядя на человека, который медленно поднимал ружье.

Нефедов не слышал выстрела. Гулом наполнило голову, и золотые кудрявые головки жарков исчезли навсегда.

2

К вечеру не вернулись в лагерь Олег Нефедов и завхоз Степан.

Еще не думая о плохом, начальник партии Седых сказал:

— Ждем до утра. С мотором, видно, у них нелады. Пусть помучается Степан с перевозкой, сколько раз говорил, — мотор чинить надо.

Утро нового не принесло, напрасно слушали геологи таежную тишину: лодки не было слышно.

— Однако, сами не справятся — помощи ждут, — осторожно заметил проводник.

К вечеру, забеспокоившись, Седых с проводником и двумя геологами на резиновых лодках — моторка-то была одна — поплыли к старому табору.

Уже смеркалось, когда Седых вышел на берег. Тревогой сдавило грудь, едва увидел, что моторки у берега нет. На стоянке была тишина, никто не вышел встречать приехавших.

Образцы стояли в ящиках, рядами, брезент с них был снят.

— Осторожно, ребята, здесь что-то не так, — предупредил Седых.

Втроем они внимательно осмотрели лагерь. Людей не было. Исчезла оставленная Степану небольшая палатка, брезент, закрывавший образцы. Не было продуктов, вещей Степана, которые он решил перевозить сам, вместе с образцами пород.

Седых снял с плеча карабин, дважды выстрелил в воздух, надеясь услышать ответный выстрел гулкого Степановой) ружья.

Тихо.

Разожгли костер, наскоро перекусили. Тревожась, почти без сна провели ночь.

Утром поиски возобновили. Седых недоумевал. Где лодка и люди? Нефедов знает дисциплину, не мог самовольно, без предупреждения, уйти даже в самый интересный маршрут. Заблудиться не мог — на много километров вокруг тайга исхожена за месяц; сопки, как старые знакомые, а пади идут параллельно, выведут к реке. Да и не такой Нефедов человек, чтобы заплутать здесь, хорошо знает таежные приметы, ориентир держит прекрасно.

Но где же они, где?

Лодки нет. Может быть, ушли на ней вниз по Тагне?

Зачем? И потом — ведь Нефедов дисциплинированный человек.

Упустили лодку и пошли к новой стоянке берегом, вверх по реке?

Седых обрадовался внезапно пришедшей мысли, она показалась ему простой и все объясняющей.

— Конечно же! Не привязали как следует лодку, и быстрая вода унесла ее.

Седых облегченно ругал себя, как это сразу не пришло ему в голову; Господи Боже мой, чего только не придумаешь, когда отвечаешь за всех этих доверенных тебе людей, самых разных людей, которым за сотни верст от дома, в таежной глуши обязан быть отцом, матерью, нянькой, учителем — одним словом — отвечать за них.

Быстро свернули лодки, поднялись. Повеселели геологи от догадки начальника. Только проводник недоверчиво покачивал головой:

— Однако, зарубку бы оставили, Нефедов с понятием человек, опять же брезент тяжелый, зачем тащить на себе?

— Идем вверх по реке, берег осматривать внимательно, — распорядился Седых. Километров пять шли молча и медленно. Проводник первым, Седых замыкал цепочку.