Тайна двойного удара

— Вывод вероятный, но пока недоказанный. Это мог быть и сотрудник другого отдела. В каком отделе работает враг — вот, с чего надо начать поиски.

Генерал задумался и заговорил после долгой паузы:

— Враг был уверен в успехе. Два удара он нанес. Поможем ему нанести третий. На этом мы его и поймаем с поличным.

Генерал опять подумал и твердо заключил:

— Завтра Веденеев объявит, что вся документация, относящаяся к строительству стратоплана, передается в Москву. Он потребует ее сдать и сложит, разумеется, в сейф. Врагу это на руку: появится возможность одним ударом уничтожить все материалы. В самом деле, Карпенко и Ионесян убиты, на Веденеева он уже нацелился. Если еще уничтожить документы, не останется ничего. Понимаете, как это выгодно врагу?

Генерал помолчал и решительно повторил:

— Да, в этом случае враг должен действовать, обязательно должен… Иначе сводятся на нет все его успехи. Ведь в другое бюро пробраться будет труднее.

Глава 7

На утренней пятиминутке Веденеев, все еще ходивший с завязанной щекой, объявил, что по приказу министра нужно в двухдневный срок подготовить к отсылке в Москву всю техническую документацию по стратоплану. Руководителей отделов и групп Веденеев предупредил: задержек и опозданий не должно быть. Начальнику секретной части приказал немедленно по окончании работы уничтожить все черновики, наброски, записи.

Никогда еще в бюро не было такой мрачной гнетущей тишины. Все хорошо понимали, что работу над стратопланом будут заканчивать другие… А ведь не так легко оставить мысли, идеи, которые вынашивались месяцами, не давали покоя ни днем, ни ночью…

Через день, в назначенное Веденеевым время ведущие конструкторы сдали папки с документацией, чертежи, расчеты. Веденеев долго возился с материалами, разложил их по несгораемым шкафам, у которых на эту ночь был установлен специальный пост — два автоматчика.

К шести часам бюро опустело. А еще через пятнадцать минут Славинский, Веденеев и Строев вошли в кабинет и открыли один из сейфов. В нем было шесть папок — по числу отделов. Генерал внимательно их осмотрел и отложил папку радиотехнического отдела, на уголке которой было едва заметное утолщение. Славинский и Строев переглянулись. Генерал перочинным ножом надрезал обложку — под ней оказалась ватка, смоченная каким-то раствором.

— Старый прием, Георгий Владимирович. Догадываетесь? — Генерал оторвал обложку и передал ее Строеву.

— Так точно. По-видимому, фосфор, растворенный в сероуглероде. Судя по запаху, здесь еще и бензол. Через полчаса, примерно, фосфор должен воспламениться.

— Что ж, проверим.

Ждать пришлось недолго. Через сорок минут оторванная обложка бурно воспламенилась и в несколько секунд сгорела дотла.

— Что теперь? — спросил Веденеев генерала.

— Пока ничего. Но вы не беспокойтесь, Сергей Григорьевич, все будет в порядке.

— Я в этом уверен. Ну, доброй ночи, товарищи!

— Всего хорошего.

Когда Веденеев ушел, генерал сел на диван, указал Строеву на кресло.

— В радиотехнической лаборатории работает шестнадцать человек.

— Одного, на мой взгляд, можно не считать, товарищ генерал.

— Кого?

— Бурцеву. Она приехала сюда уже после гибели Карпенко и Ионесяна.

— Можно не считать, — генерал улыбнулся краешком губ, — но присмотреться, на всякий случай, не мешает и к ней.

— Это, пожалуй, верно, — в раздумье согласился Строев. Он помолчал, неожиданно предложил:

— Честно говоря, Аркадий Степанович, мне последнее время внушает недоверие Самарцев.

— Есть какие-то основания? Или интуиция разведчика?

— Пока, к сожалению, только интуиция. Но есть и маленькие подозрения.

Строев положил перед генералом лист бумаги, исписанный мелким, но очень четким почерком.

— Это писал Самарцев, — пояснил Строев. — Обратите внимание, с какой тщательной аккуратностью он выписал эту цитату. Зачем?

Славинский одел очки. В правом верхнем углу было написано: «Вильям Сибрук, «Роберт Вуд», 1946 год, страница 267». Под надписью шел текст: