Тайна двух медальонов

Майзель также погрузился в молчание. Стефан Кройцц знал, что его шеф старался прочувствовать атмосферу помещения. По его утверждению, это очень важный момент в работе криминалиста. Ни одна фотография, ни одно описание не могли заменить личные, непосредственные впечатления. Нужно подышать воздухом, в котором произошло преступление, вкусить, понюхать и почувствовать невидимые флюиды. И ассистент Кройцц тоже вкушал, нюхал, чувствовал. Но, кроме вони химических реактивов и потока холодного воздуха, который проникал через все еще открытое кухонное окно в прихожую, не ощутил никаких специфических флюидов. Однако и он молчал, напустив на себя рассеянный, задумчивый вид, как у его шефа, и следил за работой коллег.

Пока вдруг Майзель не сорвался со своего места и не совершил необычный для себя поступок. Позабыв о своей парадной одежде, он опустился на мокрый, запачканный землей и песком кафельный пол. Прополз на коленях вперед и почти с головой залез под крышку стола. Через некоторое время Майзель выбрался оттуда. Он держал в носовом платке какую-то вещь, держал словно драгоценную жемчужину, осторожно зажав ее между большим и указательным пальцами. Затем вернулся к дверному косяку, не сделав даже попытки стряхнуть грязь с запачканных брюк. Он не сделал этого и позднее, забыл, и для его сотрудников это было сенсацией.

— Взгляните, Кройцц!

— Стирательная резинка, господин главный комиссар?

— Верно, стирательная резинка. Круглая, около полутора сантиметров в диаметре, серо-белого цвета, равномерно стертая. А здесь, Кройцц, что вы видите здесь?

— Кровь. Капелька крови.

— Ошибаетесь, милейший, не кровь! Цвет, правда, тот же, красный, но, вероятно, это губная помада.

— Как могла оказаться помада на стирательной резинке? Доктор снимала косметику стирательной резинкой? Весьма оригинально!

Иоганнес Майзель пожал плечами. Он передал находку и носовой платок одному из криминалистов.

— Во всяком случае, это большая удача, — торжественно произнес шеф.

— Большая удача, — подпел ему Кройцц. А про себя подумал: «Не очень-то это похоже на визитную карточку преступника. В конце концов, в этих четырех стенах есть и более ценные улики. Матерчатый ремешок, например, что лежит возле входа. Неужели он менее важен как улика?»

— Господин главный комиссар, там матерчатый ремешок!

— И что же там с матерчатым ремешком, господин ассистент?

Кройцц смиренным, кротким взглядом посмотрел на своего шефа.

— Похоже, это ремешок от дамской сумочки. Такой просто так не потеряешь, видимо, кто-то применил к нему физическую силу. И явно не ради шутки. Думаю, это случилось во время борьбы, которая здесь произошла.

— Браво! Ну и что же дальше?

— Ремешок лежит прямо у двери. Можно предположить, что события развивались следующим образом: доктор Гроллер вошла на веранду, преступник последовал за ней, напал и попытался отнять сумочку. Доктор не уступала, тащила ее к себе, пока наконец ремешок не оторвался.

— Браво, и еще раз браво. Продолжайте, господин Кройцц!

— Возможны два варианта. Борьба велась только за сумку, и все следы, которые мы здесь видим, — следствие этой борьбы. При том беспорядке, который тут произведен, — разбитая цветочная ваза, опрокинутый стул и прежде всего множественные брызги крови, — это кажется маловероятным. Но я скорее предположил бы, что борьба была связана с нападением маньяка. Он преследовал свою жертву, возможно, одолел ее в схватке, а возможно, она бежала от него в спальню. Возможно, он изнасиловал ее…

— Но прежде переодел ее в пижаму, не так ли?

— Ах так… Но я же сказал «возможно».

— Вы три раза подряд употребили слово «возможно». На это нельзя было не обратить внимания. Но пойдем дальше: возможно — и здесь это слово как раз к месту, — я смогу привести несколько таких возражений, которые никак не впишутся в вашу концепцию. На теле умершей не обнаружено никаких признаков насилия, белье аккуратно сложено на стуле возле кровати, верхняя одежда в полном порядке висит на вешалке, а в кухне, на подоконнике и под ним, на полу, лежат мокрые комки грязи, которые в других местах дома и на веранде не обнаружены. Прибавьте к этому другие улики и нашу стирательную резинку. Черновик расписки на письменном столе упоминать не стоит, он мог быть написан и раньше. Пожалуйста, господин Кройцц с одним «к» и двумя «ц»,[3] ваша очередь, защищайтесь!

Ассистент ухмыльнулся. Потом двумя руками взъерошил волосы.

— Кое-что можно довольно логично объяснить, но не все. Преступник не преследовал доктора, а поджидал ее. Он забрался в дом через кухонное окно, которое по каким-то причинам оказалось открытым. Затем на веранде произошла борьба за сумку. Преступник завладел ею и бежал. Эрика Гроллер отправилась спать и… Всё. Что дальше, я не знаю.

— Ладно. Еще не все потеряно. Начнем сначала. Прихватите с собой тот ремешок, Кройцц. Давайте-ка побеседуем с доктором Лупинусом. Пошли!