Тайна двух океанов

Шелавин со Скворешней отплыли недалеко от них, на середину канала, и производили там измерения температуры на различных глубинах, близких к поверхности. Потом занялись получением проб воды, подальше от льдин, для изучения ее химического состава. На все эти кропотливые, требующие большой тщательности работы ушло часов пять.

Шелавину и Скворешне оставалось только снять показания вертушек о скорости течения непосредственно около айсберга и убрать эти приборы, чтобы затем вернуться на подводную лодку. Они условились с зоологом, что встретятся с ним на выходной площадке минут через пятнадцать.

Едва приблизившись к приборам, Шелавин обратил внимание на необычайную и совершенно неожиданную скорость течения, которую показывали вертушки.

— Что за чертовщина! — вскричал пораженный океанограф. — Ведь пять часов назад айсберг двигался с ничтожной быстротой, а теперь идет со скоростью парохода, и притом в обратном направлении!

— Вероятно, ветер переменился, — сказал Скворешня, принимаясь снимать вертушку, — и дует теперь с силой в десять баллов прямо в спину льдине.

— Да знаете ли вы, чем это грозит, позвольте вас спросить? Ведь она идет прямо на соединение со своей другой половиной! Надо предупредить вахтенного… Это же несчастье!

Он быстро вызвал подводную лодку. Но, прежде чем он успел сказать слово, послышался тревожный голос старшего лейтенанта:

— Скорее на подлодку! Все, все! Канал закрывается! Льдины приближаются друг к другу! Скорее! Открываю выходную камеру!..

— Есть! Слушаю! Бросайте вертушки, Скворешня! Скорее к подлодке!

Они понеслись на десяти десятых хода по направлению к кораблю. Впереди показались стремительно плывшие туда же зоолог, Цой, Марат и Павлик.

Не успели они, однако, приблизиться к «Пионеру», как внезапно раздался громовый удар. Мощной невидимой струей воды, словно чудовищным фонтаном, и люди и судно были одновременно подброшены кверху. Корабль быстро опустился, и сейчас же к нему вернулась его обычная остойчивость, но люди, вертясь и кувыркаясь, были разбросаны в разные стороны. Скво-решню струя с силой ударила о ледяную стену подводной выемки; Павлик, как пробка, взлетел метра на два над поверхностью воды. Несмотря на страшный испуг, он успел заметить, что взволнованная, как будто кипящая вода образовала теперь небольшую полынью, окруженную со всех сторон отвесными ледяными стенами высотой в несколько десятков метров, а над ними небо, покрытое быстро несущимися темными тучами.

Через пять минут все собрались на откидной площадке подводной лодки, необычайно встревоженные, но целые и невредимые. Один лишь Скворешня охал и кряхтел, потирая без видимой пользы для себя свои металлические бедра и бока.

Впрочем, голос капитана немедленно прекратил эти бесцельные упражнения:

— Арсен Давидович, у вас никто не пострадал?

— Все в порядке, Николай Борисович.

— Товарищ Скворешня, немедленно обследуйте дно полыньи, особенно по линии соединения обоих айсбергов. Держите все время связь с подлодкой и о замеченном доносите.

— Есть обследовать дно, товарищ командир!

Скворешня медленно шел под водой вдоль свежеобразовавшегося ледяного шва. Удар при сближении айсбергов был, очевидно, гигантской силы. Линия их соединения была исковеркана глубокими ямами и выдавленным кверху льдом. Северный и южный концы полыньи сошлись неправильно, с выступами. Но, в общем, под водой льдины сомкнулись полностью, совершенно слитно. Выслушивая эти донесения, капитан время от времени озабоченно произносил:

— Так… гм… плохо… очень плохо…

Когда Скворешня вернулся на подлодку и явился в центральный пост, он застал там, кроме капитана и старшего лейтенанта, также Шелавина и зоолога. Лица у всех были крайне озабоченны.

— Ситуация не очень приятная, — говорил капитан, медленно расхаживая. — Возможно, что айсберг надолго останется теперь в этом положении. Мороз скует его соединившиеся половины, попутный ветер, если он удержится, будет действовать на них, как огромной силы пресс, который еще больше закрепит работу мороза.

— Но ветер может перемениться, — сказал зоолог, — и опять разбить ледяную гору. Ведь слабое ее место — внутренняя полынья — все-таки остается.

— На перемену ветра может быть лишь слабая надежда, — возразил Шелавин. — Не забывайте, что мы находимся в области непрерывных западных ветров, обходящих в этих широтах весь земной шар над свободными пространствами Мирового океана. Именно они, эти западные ветры, и создают здесь Великое непрерывное кольцо Восточного дрейфового течения.

— Да… — задумчиво проговорил капитан. — Мало того, что мы здесь заперты, словно в ловушке, мы еще осуждены на полную пассивность, между тем как и ветер и течение будут относить нас на ост, в южную область Атлантического океана.

— Я думаю, что если эту льдину разбил шторм, — сказал старший лейтенант, — то тот же шторм, продолжающий и теперь свирепствовать, может ее опять разбить.