Тайна двух океанов

Темная пелена, застилавшая экран во все время прохождения подводной лодки в толще льда, исчезла, привычный светлый простор раскрывался на куполе и нижних полосах экрана, на нем быстро проносились извивающиеся тени рыб, колыхались медузы со свисающими прядями щупальцев.

Окаменев на миг от изумления, капитан вдруг громко, необычно звонким голосом закричал:

— Мы в свободной воде! Нас выбросило из айсберга!

Подводная часть ледяной горы была размыта нижними, сравнительно теплыми слоями воды и представляла собой ряд глубоких выемок и пещер. К одной из этих пещер приближалась подводная лодка, пробиваясь в толще льда. Когда ее отделяло от глухого конца пещеры всего лишь три метра, огромное давление пара перед носом корабля взорвало тонкую, разрыхленную, к тому же, ультразвуковой пушкой преграду, и, словно артиллерийский снаряд, лодку выбросило из пушечного жерла тоннеля.

Шелавин лично убедился, что именно так обстояло дело, когда, по его настоятельной просьбе, «Пионер» вернулся к ледяной горе и ученый смог осмотреть интересовавший его участок подводного основания айсберга. Впрочем, океанографу не удалось произвести осмотр с такой тщательностью, с какой ему хотелось бы. Из подводной лодки его непрерывно вызывали, предлагая скорее вернуться, и не дали закончить обследование по расширенной программе, которую составил себе ученый.

Всем не терпелось, всем хотелось возможно быстрее покинуть это злосчастное место, уйти подальше от этой мрачной ледяной тюрьмы, в которой им угрожала позорная участь жалких пленников на долгие мучительные месяцы.

Как только за Шелавиным поднялась выходная площадка и плотно сдвинулись наружные двери выходной камеры, двадцать первого июля, в два часа, подводная лодка взяла курс на север и, словно вырвавшаяся на свободу птица, стремительно понеслась к необъятным просторам Тихого океана.

Глава V. ЮЖНЫЙ ТРОПИК

В каком-то необычно мрачном настроении зоолог только что вышел от капитана, с которым имел длительную беседу о предстоящей остановке подводной лодки для глубоководной станции. Остановка предполагалась в тех областях океана, где, под сороковым градусом южной широты, холодное Гумбольдтово течение, омывающее западные берега Южной Америки, соприкасается с теплыми струями — отпрысками Южного экваториального течения.

Встретив почти у самых дверей капитанской каюты Горелова, зоолог спросил:

— Как бы вы отнеслись, Федор Михайлович, к небольшой, часов на шесть-семь, экскурсии по дну океана? Вы уже давно, если можно так выразиться, не проветривались… А? Что вы скажете?

Горелов был, очевидно, застигнут врасплох неожиданным предложением зоолога. На трех предыдущих станциях, которые были сделаны в Тихом океане на пути от Антарктики, работали только зоолог, Шелавин и их обычные спутники — Цой, Павлик, Скворешня и Матвеев. Горелов попробовал было однажды предложить и свои услуги, но встретил вежливый отказ со ссылкой на капитана. Капитан, по словам зоолога, не соглашался отпускать в его распоряжение для участия в научных работах вне подводной лодки больше двух человек из команды, и притом именно лишь Скворешню и Матвеева, как специалистов-водолазов. После этой неудачной попытки Горелов больше не возбуждал вопроса о своем участии в подводных экскурсиях. Неудивительно, что, получив теперь это приглашение, Горелов в первое мгновение несколько смутился, потом откровенно обрадовался.

— Очень вам благодарен, Арсен Давидович, — отвечал он улыбаясь. — С большим удовольствием выйду с вами… Я уже положительно заплесневел здесь, в этих круглых стенах.

— Ну, и прекрасно! — сказал зоолог. — Через два часа подлодка остановится, будьте готовы к этому времени. Встретимся в выходной камере ровно в шестнадцать часов.

И, повернувшись, зоолог торопливо направился по коридору к своей лаборатории.

Горелов, не трогаясь с места, проводил зоолога взглядом чуть прищуренных глаз и направился к своей каюте.

В шестнадцать часов подводная лодка неподвижно повисла на глубине трех тысяч метров, почти у самого дна океана. В выходной камере собрались участники экскурсии. Перед тем как начать одеваться, зоолог попросил свою группу — Горелова, Цоя и Павлика — держаться около него, не отплывать далеко, так как работа будет коллективная.

Через несколько минут семь человек в скафандрах готовы были к выходу. Лишь на Горелове и зоологе не было еще шлемов. Как раз в тот момент, когда Крутицкий, дежурный водолаз, помогавший экскурсантам одеваться, готов был надеть на голову зоолога шлем, в камеру быстро вошли Семин и Орехов.

— Ну, как? Кончаете? — обратился комиссар к Крутицкому. — Вы нам нужны. Капитан приказал проверить склад водолазного имущества.

— Сейчас освобожусь, товарищ комиссар, — ответил Крутицкий, — только два шлема надену.

— Ну, ну, кончайте спокойно, не торопитесь.

Орехов подошел к Горелову, с любопытством рассматривая его высокую, закованную в металл фигуру.