Тайна двух океанов

Сквозь окно лаборатории зоолог, Цой, Сидлер и Павлик долго, не отрываясь, любовались мелькавшими в светлых, пронизанных солнцем водах бесчисленными их обитателями. Возгласами восхищения встречали наблюдатели небольшие стаи кругломордых макрелей с блестящими пурпурными телами и золотистожелтого цвета хвостами. Два пятиметровых парусника с длинными заостренными, как журавлиный клюв, челюстями проплыли бок о бок, высоко подняв свои огромные спинные плавники, похожие на парус, натянутый между многочисленными гибкими мачтами. Несколько бонитов вызвали восторг своей раскраской, отливающей зеленым и красным по сине-стальному фону на спине и боках. Стайка кузовков, закованных в неподвижный, окостеневший панцырь, сменила щетинозубов с рылами, похожими на короткие хоботы, с раздутыми, словно дирижабли, телами, покрытых пестрыми, разноцветными полосками, пятнами, каемками. Тут же мелькали кроваво-красные с черными полосками скорпены с длинными иглами, которые делали их похожими больше на морских ежей, чем на рыб; полосатые губаны, изукрашенные роскошными синими полосами по красноватому фону тела; зубчатые губаны, словно покрытые яркой радугой; фиолетово-красные скарусы, или попугаи-рыбы.

Среди этих ярких красок и удивительных, часто неожиданных форм спокойно, как парашюты со свободно повисшими стропами, проплывали физалии, пульсировали медузы с ярко-желтыми прядями щупальцев, маленькие карминно-красные медузы, стада велелл великолепного ультрамаринового цвета.

— Вероятно, подлодка проходит около коралловой отмели, — сказал зоолог, едва успевая называть отдельных участников этого пестрого хоровода. — Только около коралловых чащ можно встретить этих рыб, так щедро, даже расточительно окрашенных природой.

Вдруг весь этот хаос красок и форм исчез, как будто унесенный ветром. Перед окном появилось стадо черных дельфинов. Они окружили подводную лодку и долго, играя и кувыркаясь, сопровождали ее. Павлик непрерывно смеялся, глядя на их уморительные рожи и клоунские проделки.

Через минуту рядом с «Пионером» в светлозеленых сумерках показалась небольшая вертлявая рыба синевато-серебристого цвета, опоясанная пятью темносиними полосами. Едва она появилась, дельфины юркнули в сторону и моментально исчезли.

— Неужели эта маленькая рыбка так напугала дельфинов? — изумился Павлик.

— Это лоцман, — ответил зоолог. — Значит, тут где-то поблизости и акула.

Лоцман вертелся около судна, точно обследуя его со всех сторон, потом быстро исчез, но скоро вернулся. Следом за ним из тьмы важно выплыла огромная, пятиметровая акула. Она медленно приблизилась к окну и уставилась в него своими маленькими тупыми глазками, показывая большую дугообразную пасть, усеянную многочисленными зубами.

— Отсюда, пожалуй, удобнее смотреть на нее, чем со спины кашалота… Брр! — содрогнулся Павлик при этом воспоминании.

Акула повернулась на бок и показала свое грязнобелое брюхо.

Лоцман, все время юливший вокруг морды акулы, начал вдруг обнаруживать беспокойство. Он метался во все стороны, исчезал, возвращался назад к своей флегматичной повелительнице, чуть не хлеща хвостом по ее рылу. Очевидно, это беспокойство передалось наконец и акуле: она внезапно взметнулась, повернула назад и скрылась, хлестнув огромным хвостом по окну, так что от неожиданности люди, находившиеся за ним, испуганно отшатнулись.

Хотя эта хищница, наводящая ужас на всех, и освободила место перед окном, однако пространство вблизи подводной лодки продолжало оставаться пустынным, и никто из обитателей моря не появлялся в нем.

— Неужели акула распугала все живое так далеко вокруг нас? — удивился Сидлер.

— Действительно, странно. Вы не замечаете, что вода стала темнее… серее как-то? — ответил зоолог, приблизив лицо к прозрачному металлу окна. — Гм… В воде плавает масса каких-то мельчайших частиц… Откуда бы им взяться здесь?

Вдруг Цой предостерегающе поднял палец:

— Тише, Арсен Давидович. Прислушайтесь!

Все застыли, напряженно вслушиваясь в наступившую тишину.

Сквозь обычное, едва заметное в лаборатории жужжание машин доносились откуда-то издалека глухие, неясные удары, сопровождаемые ровным гулом.

«Пионер» шел на четырех десятых хода, и чем дальше он продвигался вперед, тем темнее становились вокруг подводные сумерки, тем явственнее доносились удары и отдаленный рокочущий гул.

— Что это может быть? — встревоженным шопотом спросил Сидлер.

Никто не ответил ему. Все продолжали вслушиваться в эти таинственные, исходящие из недр океана звуки. В густых сумерках вод мимо окна проносились смутные тени странно неподвижных рыб с безжизненно опущенными плавниками, черепах, головы которых беспомощно свешивались вниз на длинных шеях.

— Трупы! — сказал зоолог, опять приблизившись к окну и присматриваясь к каким-то черным комочкам, быстро взлетавшим из глубин к поверхности. — Пемза и пепел! — вдруг воскликнул он. — Извержение подводного вулкана!

Подводная лодка между тем замедлила ход, осторожно пробираясь вперед.