Тайна двухколесного экипажа

В тот вечер за ужином мистер Фретлби был необычайно оживлен. Обычно немногословный и серьезный, в тот вечер он смеялся и разговаривал так жизнерадостно, что даже слуги обратили внимание на перемену. Объясняется это тем, что миллионер чувствовал большое облегчение оттого, что снял с души бремя, и ему казалось, что, написав исповедь, он отделался от преследовавшего его так долго призрака. Дочь не могла нарадоваться неожиданной перемене в характере отца, но старая няня-шотландка, служившая в доме с рождения Мадж, покачала головой.

— Он умирает, — мрачно сказала она. — Не жилец уже, это точно.

Конечно же, над ней посмеялись — таков удел всех, кто верит в предчувствия, — и все же она от своего мнения не отказалась.

В тот день мистер Фретлби лег спать рано — волнение последних дней и недавняя лихорадочная веселость оказались слишком большим напряжением для него. Едва его голова коснулась подушки, он уснул и за безмятежными сновидениями позабыл тревоги и беды действительности.

Было всего девять часов, поэтому Мадж осталась в большой гостиной и начала читать роман, который в то время гремел в литературных кругах и назывался «Милые очи цвета фиалки». Роман не оправдал своей репутации и вскоре был с отвращением брошен на стол. Мадж встала и походила по комнате, мечтая о том, чтобы какая-нибудь фея шепнула Брайану, как он сейчас ей нужен. Если мужчина — животное стадное, насколько больше это определение применимо к женщине? Это не загадка, это простая истина. «Женщина Робинзон Крузо, — утверждает один писатель, считающий себя тонким знатоком человеческой природы, — сошла бы с ума оттого, что ей не с кем было бы поговорить». Суровое замечание, но в нем содержатся и крупицы истины, потому что женщины, как правило, разговаривают больше мужчин. Они больше расположены к общению, и, вопреки Джастину Маккарти, никто никогда не встречал какой-нибудь мисс Мизантроп, во всяком случае — в цивилизованном обществе. Мисс Фретлби, не будучи ни мизантропкой, ни немой, ощутила желание с кем-то поговорить и, позвонив в колокольчик, велела прислать сюда Сал. Девушки за последнее время стали очень дружны. Мадж, хотя и была на два года младше, взяла на себя роль наставницы, и под ее руководством Сал делала значительные успехи. Странная ирония судьбы свела вместе двух дочерей одного отца, каждая из которых имела собственную историю: одна жила, не зная нужды, окруженная достатком и роскошью; вторая росла на улице, лишившей ее женственности и чести. «Коловращение времени несет с собой возмездие»[26], и чего Марк Фретлби не ожидал когда-либо увидеть, так это дитя Розанны Мур, которую он считал мертвой, и свою дочь Мадж под одной крышей.

Получив приглашение от Мадж, Сал пришла в гостиную, и вскоре девушки уже оживленно беседовали. В комнате царила почти полная темнота. Мистер Фретлби не без основания не любил газовые светильники с их слепящим светом, его гостиная освещалась исключительно лампами, и сейчас горела только одна из них. В конце комнаты, там, где щебетали Мадж и Сал, стоял небольшой столик, а на нем большая лампа с матовым плафоном, которая отбрасывала на столик круг мягкого, приглушенного света, оставляя остальную комнату в полутьме. Чуть дальше, по левую руку от Сал и Мадж, сквозь открытую дверь в комнату струился теплый поток света из коридора.

Они разговаривали довольно долго, когда острый слух Сал уловил шаги на мягком ковре. Повернувшись, она увидела в дверях комнаты высокую фигуру. Мадж тоже увидела входящего и вскрикнула от изумления, узнав отца. Он был в халате и держал в руке какие-то бумаги.

— Папа, — удивленно сказала Мадж, — я…

— Тише, — шепнула Сал, — он спит.

И действительно, покорившись велению возбужденного мозга, уставшее тело поднялось с кровати и отправилось бродить по дому. Девушки вжались в тень и, затаив дыхание, наблюдали, как мистер Фретлби медленно входит в комнату. Через несколько секунд, двигаясь абсолютно бесшумно, он был уже возле круга света и положил бумаги на стол. Они были в большом голубом конверте, сильно потрепанном и подписанном красными чернилами. Сал сразу узнала в нем конверт, принадлежавший умершей женщине, и, почуяв неладное, попыталась отвлечь Мадж, которая как зачарованная наблюдала за отцом. Фретлби открыл конверт, достал из него старый, пожелтевший лист бумаги и положил его на стол. Мадж наклонилась посмотреть, что это, хотя Сал, охваченная внезапным страхом, пыталась ее удержать.

— Боже, нет! — воскликнула она.

Но было уже поздно. Мадж заметила написанные на бумаге слова «Брак… Розанна Мур… Марк Фретлби» — и вся ужасная истина открылась ей. Это были бумаги, переданные Уайту Розанной Мур. Уайт был убит человеком, для которого эти бумаги были важны…

— Ох! Отец!