Тайна ее сердца

Отчаяние осклабился, обнажив острые как иголки желтые зубы.

«Души тех, кто оказался между раем и адом, будут вечно тонуть в водах этой реки, дожидаясь момента, когда смогут сбежать и освободиться. Радуйся, что душу твоего возлюбленного не бросят в эту реку, ибо те, кто там обитает, совершили самоубийство».

Вера вздрогнула от этих слов беса, наблюдая за тем, как душа какого-то несчастного появилась из черной воды и открыла рот в безмолвном крике…

«Легенда об Арлекине»

На следующее утро Мэггс стояла в саду Сент-Хауса и напряженно смотрела на старое сучковатое дерево. Оно выглядело точно так же, как два дня назад, когда она приходила сюда в последний раз.

Мертвое.

Хиггинз несколько раз предлагал его спилить, но Мэггс не могла найти в себе сил позволить это. Уродливое и кривое, оно казалось таким одиноким. Глупо, конечно, приписывать дереву человеческие чувства, но Мэггс ничего не могла с собой поделать. Она жалела этот старый безжизненный ствол.

– Дерево давно умерло, – раздался мрачный голос у нее за спиной.

Мэггс развернулась, пытаясь унять трепет в груди. Годрик стоял на садовой дорожке, одетый в привычный строгий костюм – на этот раз серый. Он окинул жену проницательным взглядом серых глаз, словно пытался прочитать что-то на ее лице.

Мэггс улыбнулась:

– То же самое говорит мой садовник Хиггинз.

– Я мог бы спилить его.

– Он тоже это предлагал.

Годрик как-то странно посмотрел на жену.

– Но ты этого не хочешь, не так ли?

Мэггс сморщилась и положила ладонь на грубую кору.

– Не хочу.

– Я так и думал, – пробормотал Годрик себе под нос.

Мэггс сложила руки на груди.

– Я рада, что ты встал с постели. Утром мне сказали, что ты все еще спишь, и я испугалась, что тебе стало хуже.

Годрик на мгновение отвел глаза, и Мэггс показалось, что он собирается солгать. Однако Годрик просто произнес:

– Я очень устал и решил поспать подольше.

Мэггс рассеянно кивнула, не зная, что сказать дальше. Как мог стоящий перед ней мужчина разорвать на ней платье и страстно припасть губами к ее груди?

– Нас пригласили сегодня вечером в театр, – произнесла Мэггс. – Моя невестка леди Геро очень любит Хартс-Фолли. Ты поедешь?

Годрик поджал губы.

– Твой брат Гриффин тоже там будет?

– Да.

Мэггс ожидала, что Годрик откажется, но на его губах появилась грустная улыбка.

– Полагаю, мне придется видеться с ним время от времени. В конце концов, я женат на его сестре.

Мэггс не стоило испытывать такого волнения при мысли, что Годрик поедет вместе с ней в театр, но она испытывала. Однако она переспросила, чтобы убедиться:

– Так ты поедешь?

Годрик кивнул:

– Да.

Мэггс отрешенно кивнула и, отвернувшись, провела пальцем по трещине на грубой коре яблони.

– Годрик…

– Да? – Он подошел ближе. У Мэггс возникло ощущение, что если она повернется, то непременно окажется в его объятиях.

Она задрожала и продолжила чертить пальцем узоры на коре дерева.

– Как мой брат узнал, что ты Призрак?

Годрик некоторое время молчал, и Мэггс показалось, будто она слышит, как он думает.

– Я повел себя неосмотрительно. И однажды ночью он проследил за мной с Сент-Джайлза до моего дома.

Мэггс сдвинула брови.

– Вот как? Но что Гриффин делал ночью на улице Сент-Джайлз?

– Ты не знаешь?

Мэггс не смогла устоять. Она развернулась и едва не оказалась в объятиях мужа. Он смотрел на нее с уже ставшим привычным полуозадаченным выражением лица.

– Что я должна знать? – спросила Мэггс и затаила дыхание. Глупо, конечно, с ее стороны ждать ответа. Годрик все равно ничего не расскажет. В лучшем случае придумает какое-нибудь смехотворное оправдание.

Но Годрик ее удивил.

– Раньше у твоего брата Гриффина там было дело.

Мэггс заморгала, ошеломленная честностью Годрика и полученной от него информацией.

– Но… Гриффин никогда ничем не занимался. Ему не было нужды… – Мэггс осеклась, увидев выражение лица Годрика. – Я ошибаюсь?

Годрик неловко пожал плечами:

– Я не знаком с финансовым положением твоего брата. Однако, прежде чем жениться на леди Геро, он возглавлял дело на Сент-Джайлз.

Мэггс сдвинула брови.

– Что за дело?

Годрик с минуту смотрел на жену, а она не знала, ответит он или нет.

Наконец Годрик вздохнул:

– Он занимался производством джина.

– Что?