Тайна его сердца

После ужина Айрис поднялась в свою комнату, Ричард находился в своей и, вне всякого сомнения, в любой момент мог постучаться в дверь. На нем будет надет халат, ноги – босые, распущенный галстук болтается на шее.

Девушка, которая причесывала Айрис, пришла, чтобы помочь ей приготовить постель. Айрис помертвела, когда служанка достала одну из ночных рубашек, которую специально купили для приданого. Рубашка была удивительно тонкой и прозрачной. Несмотря на то, что Айрис стояла возле пылавшего камина, она ничего не могла поделать с руками, которые покрылись гусиной кожей.

Ричард может прийти к ней сегодня. Конечно, он придет к ней. И она, наконец, почувствует себя настоящей женой.

По другую сторону двери Ричард расправил плечи. Он может сделать это. Он может это сделать!

Или не может?

Кого он пытается обмануть? Если он войдет к ней в комнату, то возьмет за руку. А если возьмет за руку, то поднесет ее к губам. Он поцелует каждый тонкий палец, потом сожмет их, и Айрис прильнет к нему теплым телом, невинная и целиком принадлежащая ему. Ричарду придется обнять ее, он совершенно точно не устоит. А затем поцеловать так, как должно целовать женщину, – долго, не отрываясь, пока она шепотом не произнесет его имя, и в ее голосе прозвучит мягкая просьба, тихая мольба о…

Ричард зло выругался, пытаясь обуздать воображение, чтобы оно не увлекло его за собой. Ни черта ему это не помогло! Он пылал страстью к своей жене.

Опять и опять!

Все еще!

Вечер превратился в сплошную муку. Ричард не мог вспомнить, что он нес за ужином. Оставалась лишь надежда на то, что ему удалось поддерживать умную беседу. Его мысли были заняты какими-то непристойными вещами, и каждый раз, когда Айрис слизывала крошку с губы, или улыбалась ему, или, дьявол побери, делала вдох, его тело напрягалось. Она возбуждала его до такой степени, что ему казалось, еще немного – и он просто взорвется.

Если бы Айрис вдруг заинтересовалась, почему они так долго остаются за столом, когда ужин уже закончился, ответа она бы не получила. И слава богу! Ричард не понимал, как можно найти хоть какое-то приличное объяснение того, что ему нужно минимум полчаса, чтобы возбуждение прошло.

О Господи! Он это заслужил. Заслужил каждый миг мучения за то, как собирался поступить с ней. Но даже понимание этого не приносило облегчения. Ричард не был сибаритом, но при этом никогда не отказывал себе в удовольствиях. Теперь каждая клеточка его тела, каждый нерв требовали от него погрузиться в наслаждение. Это было полным безумством – так хотеть собственную жену.

Единственную женщину, которую он – по праву! – смог бы уложить в постель без всяких угрызений совести.

Когда Ричард планировал сегодняшний вечер, все представлялось ему таким легким. Он очарует ее за ужином, потом страстно поцелует на ночь. Пробормочет какую-то романтическую чепуху, чтобы Айрис лучше узнала его, прежде чем они займутся любовью. Еще один поцелуй, и он отпустит ее, задыхающуюся от желания.

Затем, взяв Айрис за подбородок, прошепчет:

– До завтра! – И уйдет.

План был прекрасен. На деле получилась полная ерунда.

Тяжело вздохнув, Ричард взъерошил волосы, которые и без того уже были в полном беспорядке. Дверь между их спальнями пропускала все звуки с ее стороны. Он слышал, как Айрис ходит по комнате, как садится за туалетный столик, вероятно, для того, чтобы расчесать волосы. Она ждала его! А почему бы нет? Они ведь муж и жена.

Кенуорти должен войти к ней. Если он этого не сделает, она будет в замешательстве. Может, почувствует себя оскорбленной. А ему не хотелось делать ей больно. Айрис еще столько предстоит пережить…

Набрав в грудь воздуха, Ричард постучал в дверь.

В соседней комнате повисла тишина. После нескольких, показавшихся бесконечными секунд Ричард услышал, как жена пригласила его войти.

– Айрис, – начал он, пытаясь сохранить непринужденность в голосе. А потом поднял на нее глаза и затаил дыхание.

Ему показалось, что сердце у него перестало биться.

Айрис была одета в шелковую рубашку бледно-голубого цвета. Руки у нее оставались обнаженными, как и плечи, только узкие бретельки удерживали ткань на месте.

Это одеяние было создано с единственной целью – завлечь мужчину. Завлечь самого дьявола! Вырез на груди был не глубже тех, что бывают на бальных платьях, но при этом намекал на гораздо большее. Ткань была такой тонкой, что казалась прозрачной. Он даже мог видеть очертания грудей с напряженными сосками.

– Добрый вечер, Ричард, – сказала Айрис. И только тогда до него дошло, что он лишился дара речи.

– Айрис, – прошептал Кенуорти.

Жена понимающе улыбнулась, и он заметил, как трепещут ее руки, опущенные по бокам. Она просто не знала, что с ними делать.

– Вы потрясающе выглядите, – вырвалось у него.

– Спасибо!

Волосы у нее были распущены и мягкой волной спускались за спину, доставая почти до локтей. Ричард уже забыл, как ему хотелось узнать, какой они длины.

– Это моя первая ночь в Мейклиффе, – стесняясь, произнесла Айрис.

– Верно, – согласился Ричард.

Айрис проглотила комок в горле, явно рассчитывая на то, что муж возьмет на себя лидирующую роль.