Тайна Элизабет. Королевство сновидцев

– Завтра в Академию? – наконец прощебетала она, нежно заглядывая в его растерянные глаза, когда они остановились у двери аккуратного каменного домика семьи Лури.

– Да. Я этого всю жизнь ждал.

– Я тоже.

– Правда? – удивился Томас.

– Конечно. Удачи, мой рыцарь! И спасибо за поцелуи. – Она быстро прикоснулась к нему горячими губами и тут же скрылась за дверью.

Опешив, Томас не совсем понял, за что его отблагодарили, ведь вроде бы не он лез целоваться. Да и вообще, он не знал, что теперь делать! Мария с самого начала казалась всего лишь очень близким другом, и теперь ему было крайне неловко переступить новую грань отношений. Однако эти спутанные мысли вскоре потухли на фоне долгожданного поступления в Рыцарскую академию – ведь совсем скоро он начнет мстить за свою семью! Кроме того, чем старше Томас становился, тем сильнее укреплялась уверенность в том, что бедная Ирэн выжила и он рано или поздно ее спасет.

Из-за предвкушения того, что давняя мечта осуществится, Томас отвратительно спал ночью, отчего не попал в фазу, так необходимую для поддержания рыцарской мутации. И хотя одна пропущенная ночь урона не наносила, он все равно очень переживал. В итоге с первыми лучами солнца он уже стоял у аскетично оформленного серого строения, увенчанного двумя Башнями заточения. Сдержанность его фасада разбавляли лишь редкие узкие окна да три стальных щита с чеканкой в виде колец Парфагона в человеческий рост. Здание стояло на северной окраине города и примыкало к защитной Стене. Внутри никого не было – ведь счастливые жители Парфагона вставали значительно позднее рассвета, умело защищаясь от света плотными шторами или специальными повязками для глаз. Накрутив пару кругов вокруг почитаемой с детства Академии, ее флигелей и разящих характерным запахом конюшен, Томас уселся под дверью с высоким проемом и толстой чугунной ручкой. Замечтавшись, он неожиданно провалился в калейдоскоп красочных сновидений.

Проснувшись, он обнаружил себя в гудящей толпе знакомых лиц: вчерашние выпускники нервно ожидали прибытия судьбоносной приемной комиссии. То и дело в здание входили и выходили молодые мужчины – курсанты Академии, – которым уже разрешали носить синий камзол с широкими плечами, а также кинжал на поясе. По их габаритам можно было легко угадать, на каком из пяти курсов они обучались. Причем те, которые только заканчивали первый год обучения, были самыми заметными, несмотря на наиболее скромную мутацию. Их нарочито снисходительные ухмылки раздражали всех без исключения, особенно старшекурсников, которые внешне не отличались от действующих рыцарей и ожидали скорого распределения по гарнизонам.

Вдруг толпа оживилась, и внезапно послышался вопль вездесущего Алена:

– Идут, а ты чуть не проспал! Вот было бы смеху!

– И не мечтай, – буркнул Томас, поднимаясь на ноги и торопливо отряхивая помятую одежду. – Выспимся в Арогдоре.

– А я у мамы лучше посплю!

Достопочтенная комиссия быстро продвигалась к заветной двери в Академию мимо умолкших выпускников, освободивших узкий коридор. Она состояла из того же тщедушного ректора и пары проплывавших над толпой громадных центурионов, судя по бронзовым жетонам на груди.

Проходя мимо заспанного Томаса, едва отдававшего себе отчет в происходящем, Ньюртон вдруг сделал раздраженное лицо, фыркнул и встал напротив него. Офицеры тоже остановились, как и вся толпа, замерев в томительном ожидании. Бывший селянин почувствовал неладное. В его глазах внезапно потемнело, а перед взором замельтешили белые огоньки. Ректор с явным презрением и весельем смотрел на него откуда-то снизу, моргая малюсенькими глазками из-под непропорционально огромного лба. Казалось, если молчание продлится еще хоть одно мгновение, то сердце Томаса полностью остановится от страшного предчувствия.

– Что здесь делаешь? – пропищал голос.

– Не понимаю…

– Еще раз спрашиваю: что ты здесь делаешь?

– Я пришел поступать. Рыцари… Академия…

– Это невозможно, – холодно отрезал Ньюртон, отчего толпа ахнула, а Томас отшатнулся назад. – Ты пришлый. Тебе запрещено уставом Академии и по требованиям безопасности Парфагона.

Всегда спокойный селянин даже не заметил, как волнение молниеносно сменилось гневом:

– Что вы говорите!

– Ты не знал?

– У меня же есть необходимая оценка!

– Это пра-ви-ла и за-ко-ны, мой друг. Иди домой и прекрати мутировать. Это разрешено только настоящим ры…

Ньюртон не успел договорить, с хрустом поцеловав каменный кулак деревенщины, отчего, аки воробьиное перышко, отлетел на руки вчерашних школьников. Там он по-девичьи смешно ахнул и потерял сознание, а может, просто сделал вид. Разозленные офицеры тут же бросились на озверевшего Томаса, не дав ему забить ректора до смерти. Несмотря на ожесточенное сопротивление, они легко повалили его на прогретую солнцем брусчатку, плотно прижав к шее меч. Ален хотел было броситься на помощь другу, но был остановлен другим лезвием, внезапно замершим у его растерянного лица.

* * *