Тайна Элизабет

Как и полагается, в воодушевленном кратере был объявлен заслуженный праздник в честь сокрушительной победы над вероломным и опасным противником, имевшим смелость изменить великому соседу, за что немедленно и поплатился. На центральной площади, прямо напротив темно-серого замка Эйзенберга, собрались несметные тысячи люда в меховых шубах и шапках, скандируя самые заветные слова в их жизни:

– Виват, Арогдор!

– Виват, Эйзенберг!

– Виват, Джавер!

На всеобщий обзор были представлены для осмотра захваченные несметные богатства и любопытные технологии, а также множество мелкой домашней утвари, которую любой желающий мог забрать себе. Еще две долгих недели ее без устали подвозили перегруженные ресурсные обозы из стертого с лица Селеции легендарного Города заката, оставшегося лишь в памяти людей и исторических летописях.

Проведя все утро в храме, на праздничную площадь вышла и Ирэн, как и все другие питающая невероятную гордость за непобедимую родину, внимательно рассматривая захваченные диковинные технологии, вроде различных никому не понятных станков и грациозных метательных орудий, облепленных отпущенными из Школ по такому случаю радостными детишками. С одной стороны, она понимала, что где-то там внизу были совсем недавно безжалостно уничтожены тысячи таких же как она женщин и детей. С другой стороны, она неосознанно чувствовала очевидную зверскую силу, которая могла все это учинить и о которой теперь говорили все без исключения жители шокированной Селеции. Получается, будучи гражданкой Арогдора, она была частью этой силы, имела косвенное отношение к произошедшему. Поскольку реальной крови убитых она не наблюдала, но зато могла ощутить витающую на площади осязаемую, почти материализовавшуюся, густую патриотичность, которую можно было практически есть ложкой вместо обеда, ее глаза наполнялись слезами странного, какого-то животного счастья. Она даже не знала искренние ли это эмоции или она просто поддалась общему настроению, своеобразному массовому религиозному экстазу.

Когда на центральном балконе замка неожиданно показались гордые силуэты Джавера и Эйзенберга, чтобы поприветствовать скандирующую их имена взбесившуюся от счастья толпу, Ирэн непроизвольно вздрогнула и, предательски покраснев, сразу вспомнила ту дикую ночь несколько недель назад. Все это время она безуспешно старалась не думать о произошедшем и гнала прочь бесчисленные странные мысли и дурацкие фантазии. Боясь и одновременно надеясь снова увидеть генерала, она вместе с другими зеваками все же простояла до позднего вечера у парадного входа в замок предводителя. Однако мужественный полководец вышел в сопровождении эффектной блондинки в длинной белоснежной шубке, внешние данные которой признала даже сама Ирэн, спрятавшаяся за спинами обрадовавшихся поклонников легендарного воина, плачущих и выкрикивающих признания в любви и верности своему идолу. Его было легко узнать по неотлучной алой накидке поверх черного пальто, ведь во всем Арогдоре лишь он один из всей армии четырехруких мутантов носил нормальную одежду. Остальные довольствовались примитивной кожаной казенной формой, полагаясь в суровом климате лишь на свои наращенные грубые доспехи и плотный мех.

Вернувшись в свою маленькую комнатку в мерзком доходном доме, то взбудораженная, то опустошенная Ирэн не смогла уснуть всю бесконечно длинную ночь, как ни старалась. Нечто, копившееся в ней весь этот период, вдруг разом выплеснулось наружу. К своему неописуемому ужасу она поняла, что все-таки снова хочет обязательно и непременно увидеть храброго и невероятно умного Джавера, о котором снова говорили абсолютно все вокруг, лишая ее возможности стереть его из своей девичьей памяти. Мало того, она почувствовала, что до бешенства ревнует его к действительно красивой спутнице, с привлекательностью которой едва ли хотела, да и могла ли соперничать.

Она не знала, что самый безжалостный человек в истории Селении все это время ожесточенно сражался не с беспомощным противником, а с самим собой. Что-то в открытой Ирэн, ее глазах, ее искренности и ее чувственности, не говоря уже о внешности, глубоко зацепило холодную, намертво зачерствевшую душу испытавшего все в этой жизни бесстрашного генерала, и теперь он все свои внутренние резервы отчаянно направлял на неотступную борьбу с этими предательскими эмоциями и чувствами. Подготовка атаки и стремительное уничтожение бесславного Города заката немного отвлекли его, но, вернувшись в Арогдор и зная, что упрямая и до безобразия разговорчивая девушка где-то рядом, он снова начал мучительно страдать. Пытаясь заглушить пагубные и действительно разрушительные для себя чувства, которые однажды уже полностью выжгли его душу дотла, он беспрерывно развлекался с самыми лучшими женщинами и, как ему казалось, вполне успешно забывался, чему также способствовало изъятое у поверженного предателя прекрасное красное вино пятилетней выдержки.

* * *