Тайна Эмили

Девочка вскочила на ноги, дерзко взглянула на незнакомца и выпалила:

– Она прекрасно может говорить за себя сама, спасибо большое. Я здесь, потому что хочу увидеть свою сестру. А ты? Ты хочешь убить и выпить её? – Эмили никогда не предполагала, что сможет говорить с вампиром в таком духе. Сама на себя удивилась и растерялась.

Козимо испытывал, очевидно, похожие чувства, было слышно, как у него с характерным звуком отвисла нижняя челюсть.

Вампир, напротив, устрашающе медленно наклонил голову. На мгновение ей показалось, что он вновь схватит её и вопьётся зубами в шею. Она уже непроизвольно начала раздумывать, пьют ли вампиры кровь духов. Незнакомец поднял брови, словно задал себе тот же вопрос. Но прежде чем ответ сложился в его голове, Козимо стрелой подлетел к лицу Эмили и поднял руки вверх.

– Это Бальтазар Александр де Монпелье, – выкрикнул он. Его голос дрожал, как и лихорадочные пятна света, скачущие у него по щекам. – Он самый мощный воин Принца и имеет полное право находиться здесь или где-нибудь ещё. В отличие от нас! Мы…

Бальтазар сделал всего один шаг в сторону Козимо, но этого было достаточно, чтобы Одержимый замолчал. Его охватил озноб, а когда бедняга обернулся к вампиру, глаза его стали круглыми. Но Бальтазар Александр де Монпелье не удостоил его взглядом. Движением руки он отодвинул Козимо, чтобы иметь возможность посмотреть Эмили в лицо.

– Я не пью кровь детей, – медленно произнёс он, и отвращение в его голосе не оставило сомнений, что дело тут не в сострадании. – Я здесь для того, чтобы помешать другим сделать это. Ты Эмили Бонс.

В устах вампира её имя прозвучало, словно загадка из древней книги. Девочке пришлось собрать все силы, чтобы не поддаться его чарам. Она кивнула.

– Убийца отведал твоей жизни, – продолжал Бальтазар. – Он требует ещё. И пока мы его не поймаем, я слежу за твоей семьей. Часто случается так, что мерзавцы из царства мёртвых, распробовав на вкус одну жертву, нападают на её родных.

Эмили охватил ужас, её словно окатили ушатом ледяной воды. Страх перед убийцей сам по себе оставался достаточно сильным, но мысль о том, что этот мерзавец может напасть на её семью, словно лишил её воздуха. Девочка посмотрела на окна квартиры дяди, которые излучали мягкий свет сквозь густые ветви. Ей с трудом удалось вытеснить заполонившие сознание кошмарные сценарии.

– Распробовав на вкус, – медленно повторила Эмили и посмотрела на Бальтазара, чтобы не позволить страху одержать над ней верх. – Звучит так, словно мы, люди, это мороженое разных сортов, на любой вкус.

Вампир молча ответил на её взгляд и проговорил:

– Мороженое можно изготовить самостоятельно. На жизнь, о которой я говорю, это не распространяется. Но на самом деле существуют твари, для которых именно в этом заключается единственная разница между мороженым и людьми. Ты можешь этого не знать, но каждая жизнь имеет свой вкус. Во всяком случае, существуют различные ароматы, которые у родственников, как правило, одинаковые. Это как с составом крови.

Эмили уставилась на него. Вот стоит она тут и обсуждает с вампиром вкусовые различия человеческой жизни, человеческой крови… С вампиром, который утверждает, что следит и защищает дом её семьи. Она молча смотрела на него, и таинственный собеседник ни на мгновение не отвёл от неё взгляда.

Соревнование в гляделки с вампиром, – промелькнуло у неё в голове. – Ну, просто великолепно!

Терпеть его подчёркнутое пренебрежение было нелегко, хотя Эмили не нашла в его глазах ни намёка на ложь или предательство. Отчасти против воли, но искренне она признала, что верит ему.

– Ты заботишься о членах семей всех, кто был убит в потустороннем мире? – спросила она, стараясь сохранять в голосе интонацию недоверия.

– О тех, кого я мог бы спасти, – да! – он произнёс это мимоходом, так что Эмили поняла смысл его слов только после того, как он продолжил:

– Это я нашёл тебя после твоей смерти. Вместе с пятью другими воинами нам удалось застать убийцу врасплох и отогнать его от тебя, – он замолчал. – Я пришёл поздно, – добавил он, словно сам себе, – но не слишком поздно.

Это был момент, когда Эмили смогла определить его настоящий возраст: не на основе власти и силы, которые он излучал, и не на основе бесконечной синевы его глаз. А благодаря усталости, которая внезапно отразилась на его лице, благодаря печали, неведомой и неизбывной, из-за которой было ещё труднее противостоять ему. Девочка положила руку на грудь – туда, где раньше билось сердце, и почувствовала только слабое тепло.

– Благодарю тебя, – сказала она. – За то, что прогнал моего убийцу до того, как тот сумел отнять у меня всё. И за постоянную защиту моей семьи.

Едва заметная усмешка промелькнула в глазах Бальтазара, и голос его зазвучал почти дружелюбно: