Тайна фамильных бриллиантов

— Подобная мысль мне никогда не приходила в голову, — сказал мистер Дунбар, с нетерпением махнув рукой. — Нет, мистер Балдерби, я был негоциантом только потому, что передо мной неожиданно закрылась та блестящая карьера, которая мне так улыбалась в юности. Я предпочитаю быть немым членом нашей фирмы. В последние десять лет своей жизни отец мой не принимал никакого участия в делах. Они отлично шли без его содействия, и, конечно, точно так же фирма обойдется без моей помощи. Я приехал в Лондон вовсе не за тем, чтобы вас ревизовать, а по делу, касающемуся лично меня. Я богатый человек, но не знаю верной цифры моего богатства. Я хочу навести об этом справку, ибо намерен издержать на одно дело большую сумму денег.

Мистер Балдерби поклонился, но повел бровями, не в силах скрыть своего удивления.

— Прежде чем моя дочь вышла замуж, — продолжал банкир, — я передал ей дом в Портланд-Плэс и Йоркширское поместье. Она наследница после меня всего моего состояния, и так как сэр Филипп Джослин богатый человек, то Лора будет одна из богатейших женщин в свете. Все это прекрасно, и ни Лора, ни ее муж не будут иметь причины на меня жаловаться. Но этого мало, мистер Балдерби. Я не выказываю своих чувств перед другими и никогда не хвастался своей любовью к дочери, но, несмотря на это, я от души люблю ее.

Мистер Дунбар говорил очень тихо и раза два обтер лоб своим носовым платком, как это делал еще прежде в Винчестере.

— Мы, англо-индийцы, когда делаем что-то, любим, чтобы это было великолепно, — снова заговорил банкир. — Я хочу сделать своей дочери для свадебного подарка бриллиантовое ожерелье, какое только восточные князья или Ротшильды могли бы дать своей дочери. Вы понимаете?

— Совершенно, — ответил мистер Балдерби, — и я буду очень счастлив помочь вам в этом деле.

— Мне только нужна большая сумма денег, — ответил банкир. — Я, может быть, увлекусь и убью на это ожерелье порядочный куш: леди Джослин будет что оставить в наследство своим детям. Вы и Джон Ловель из Шорнклифа были душеприказчиками моего отца и подписали трансферт его текущего счета на мое имя в прошлом сентябре.

— Точно так.

— Мистер Ловель писал мне об этом предмете. У моего отца, если не ошибаюсь, было два счета: один — взносов, другой — текущий.

— Точно так.

— И эти два счета продолжаются теперь после моего приезда, как и при отце?

— Именно так. Мистер Персиваль Дунбар откладывал лично для себя по семь тысяч фунтов ежегодно. Он редко проживал все эти деньги, а иногда не расходовал и половины. Баланс этих денег и проценты, получаемые им с прибыли фирмы, вносились в его счет взносов, а в текущем записывались суммы, взятые им в различное время.

— Вы можете показать мне эти счета?

— Конечно, — ответил мистер Балдерби и позвонил. — Попросите мистера Остина принести дневной баланс и книгу взносов, — сказал он вошедшему конторщику.

Через пять минут явился Клемент Остин с двумя книгами в толстом сафьяновом переплете.

Мистер Балдерби открыл обе книги и положил их перед Генри Дунбаром. Тот взглянул прежде всего на счет взносов, и глаза его живо перебегали от одной цифры к другой, пока не дошли до последнего итога. Тут грудь его тяжело заколыхалась, и он глубоко вздохнул, как человек, который страдает удушьем. Последняя цифра итога была следующая:

137926 ф. и 17 ш. 2 п.

Сто тридцать семь тысяч девятьсот двадцать шесть фунтов семнадцать шиллингов и два пенса! Эти два пенса казались какой-то насмешкой; но деловые люди все равно что счетные машины, когда дело касается цифр.

— В каком виде эти деньги? — спросил Генри Дунбар, указывая дрожащей рукой на страницу, где красовалась эта красноречивая цифра.

— Пятьдесят тысяч помещены в индийской компании, — отвечал мистер Балдерби хладнокровно, словно сумма эта ему казалась безделицей, — двадцать пять тысяч в акциях железных дорог, а остальные деньги в билетах казначейства.

— Так вы можете разменять эти билеты?

Мистер Балдерби вздрогнул, словно кто-нибудь ему наступил на мозоль. Он был душой и телом банкир, и ему не могла быть приятна мысль об уменьшении капиталов банка.

— Это большая сумма, и как бы потеря ее не была чувствительна банку, — сказал он задумчиво.

— Я надеюсь, банк в состоянии выдать такую сумму, — воскликнул мистер Дунбар с изумлением.

— Конечно, банк в состоянии выдать и побольше; но иногда нам представляют очень большие требования. Вот, говорят, лорд Ярцфильд, один из наших самых старинных клиентов, хочет купить имение в Валлисе, и мы должны ожидать каждую минуту, что он вынет из банка большой капитал. Во всяком случае, деньги ваши, мистер Дунбар, и вы можете с ними делать, что вам угодно. Билеты казначейства будут тотчас разменяны.

— Хорошо, и если вы можете выгодно продать акции железных дорог, то я вам буду очень благодарен.

— Вы хотите издержать…