Тайна фанатки

Я пожимаю плечами, делая вид, будто его слова меня не трогают. Мне неприятно осознавать, что я разочаровываю тренера и подвожу команду, но в эту секунду я хочу просто перестать существовать.

– Судя по всему, он тоже, – вмешивается Рейн, проходя дальше в гостиную и оценивая беспорядок вокруг места, с которого я не сходил уже несколько дней. Когда он подходит ко мне, то натянуто улыбается. Он слишком хорошо знает, что я потерял, ведь сам испытал это на себе. Не обращая внимания на гнев, который вспыхивает в моем взгляде при одной только мысли об этом, он спрашивает: – Хочешь чашку чая?

Харпер смеется, поскольку наполовину британская сторона Рейна всегда вызывает у нас веселье. Арчер возмущается:

– Конечно же, он не хочет чашку гребаного чая, Александр, у него сердце разбито.

Рейн кивает, убирая мусор с кофейного столика и опуская на него свое огромное тело.

– Я знаю, но пить в одиночестве просто… грустно.

Арчер остается стоять, – он слишком брезгует к чему-либо притрагиваться, – а Харпер беспомощно добавляет:

– К тому же вонять тут начинает, скажем так, знатно.

– Можете свалить в любое время, – усмехаюсь я.

Я хочу отхлебнуть еще виски, но потом понимаю, что бутылка в моей руке пуста. Я бросаю ее на пол и разминаю пальцы в поисках другой.

– Послушай, Нова, – выдыхает Арчер. – Я знаю, она тебе очень нравится, но это нужно прекратить, пока…

Я прерываю его.

– Она мне больше, чем просто нравится, Арч, – впервые признаюсь я вслух, и наступающая тишина грозит поглотить меня целиком. Я знаю, что это нечто большее, я понял это в ту ночь, когда ее ложь выбила почву у меня из-под ног. Когда я увидел, как зазвонил ее телефон и ее нежные, предательские руки ответили на звонок. Когда я погрузился в нее и не почувствовал ничего, кроме страха и сожаления. Если быть реально честным с самим собой, я знал это и раньше, еще до того, как по-настоящему завладел ею, и знаю теперь, еще больше, когда потерял ее.

– Вот дерьмо, – в конце концов сокрушенно вздыхает мой лучший друг.

– Ага, – добавляю я вымученным шепотом, игнорируя тяжелые взгляды всех троих, и начинаю искать глазами очередную бутылку, хватая неоткрытую со стола рядом с Рейном.

Прежде чем я успеваю открыть рот, Арчер снова вмешивается.

– Рейн прав, пить в одиночестве грустно, – он выхватывает бутылку у меня из рук, и я думаю, что он собирается присоединиться ко мне на моей вечеринке жалости к себе, но все, что он делает, – это медленно осматривает комнату. – Харпер, ты вынесешь весь мусор, Рейн, пропылесосишь и выполощешь это пятно, а я приведу его в порядок. Давай, пора принять душ и переодеться, чтобы мы могли пойти куда-нибудь выпить все вместе.

Он кивает головой в мою сторону, прежде чем наклониться и одним махом поднять меня с дивана. Впервые за неделю я улыбаюсь. Похоже, я выбрал правильного лучшего друга.

Не проходит и часа, как я принимаю душ, переодеваюсь, а после уже сижу за столиком в одном из популярных спортивных баров недалеко от кампуса. Я пью третью кружку пива и демонстративно игнорирую каждую девушку, которая смотрит в мою сторону. Я завязал с женщинами.

Рядом со мной Арчер, который все еще пьет свое первое пиво, а Рейн на танцполе развлекает каких-то фанаточек. Харпер снова бросил нас ради своей давней подружки, и я притворяюсь, будто это не вызывает у меня приступа зависти.

Вот же везучий (а может, и нет) ублюдок.

У меня жутко болит голова, а темно-янтарный коктейль только прибавляет страданий. Кажется, алкоголь утратил способность заглушать мою боль. Что это за хрень? Я думал, чем больше пьешь, тем легче все забыть, но я чувствую только пустоту и одновременно боль.

Как я уже сказал, хрень какая-то.

Арчер практически прожигает дыру у меня в голове, продолжая пристально смотреть на меня, ожидая, что я что-нибудь скажу. Знаю, он хочет, чтобы я рассказал ему, что произошло с Мэдди, но я все еще не могу заставить себя произнести это вслух. Не то чтобы это останавливало его от попыток.

– Так что, мы собираемся обсудить ситуацию, или ты и дальше будешь делать вид, будто меня здесь нет?

Я прячу ухмылку за бокалом, зная, что он единственный человек, который может так со мной разговаривать. И он прав. Я притворялся, будто его тут нет, хотя его пристальный взгляд едва ли помогал мне в этом деле.

– Не о чем говорить, – ворчу я, не отрывая взгляда от зала и по-прежнему игнорируя пристальные взгляды группы девушек за соседним столиком.

Арчер усмехается и, сделав большой глоток пива, со стуком ставит его на стол.

– Чушь собачья, ты всю неделю хандрил из-за принцессы Питерс.

– Не смей, мать твою, ее так называть! – огрызаюсь я, встречаясь с ним горящими глазами, наконец, обращаясь к нему напрямую.

Он только ухмыляется, наслаждаясь тем, что так легко добился от меня ответной реакции.

– Может, мне лучше называть ее «твоей девчонкой»?

Мой взгляд становится жестче, а его ухмылка – еще шире.

– Она не моя гребаная девчонка. Она, она… – я замолкаю, не понимая, как вообще могу закончить это предложение, но Арч все равно не отстает.