Тайна гибели Лермонтова. Все версии

6 февраля 1842 года в горячеводской церкви состоялось их венчание. Сведений о Василии Николаевиче сохранилось немного. В архивах удалось отыскать всего два связанных с ним документа. Кроме записи в «Брачной книге» горячеводской церкви, это послужной список Дикова, из которого становится ясным, что в службу он вступил в 1827 году унтер-офицером Тенгинского пехотного полка. Как дворянин был переведен в подпрапорщики, потом стал портупей-прапорщиком и в 1834 году получил первый офицерский чин – прапорщика. В 1827 году Диков находился в Закавказье, участвуя в русско-персидской войне, за которую был награжден медалью. В 1835 году принимал участие в закубанской экспедиции генерала Засса и получил за это более высокую награду – орден Св. Анны 4 степени с надписью «За храбрость». В том же 1835 году Дикова произвели в подпоручики, в 1839 году он стал поручиком, а в 1840 году был назначен приставом ногайского народа.

Возглавлял он так называемое Калаусо-Саблинское и Бештау-Кумское приставство, охватывавшее и район Пятигорья. Свою резиденцию пристав имел в ауле, располагавшемся где-то неподалеку от нынешнего города Минеральные Воды. Такой вывод можно сделать, читая рассказ «Аул Кирк», написанный племянником Василия Николаевича, Петром Диковым. Ясно, что столь недальнее расстояние от Пятигорска позволяло молодому офицеру часто бывать в курортном городе, где он и познакомился с Аграфеной Верзилиной. Бывая на правах жениха в генеральском доме, он находился там и вечером 13 июля 1841 года. Предполагают, что, покидая дом вместе с другими гостями, Диков оказался свидетелем острого разговора Лермонтова с Мартыновым, который привел к вызову на дуэль. Диков недолго оставался приставом – вернулся на военную службу, дослужился до генерал-майора, умер в 1875 году и был похоронен на пятигорском кладбище.

Очень вероятно, что летом 1841 года Лермонтов встречался и с пятигорским полицмейстером Виктором Афанасьевичем Бетаки (1805–1880). Предполагают, что Лермонтов мог знать его по Тенгинскому полку, в котором тот служил ранее, или по Ставрополю, где Бетаки какое-то время исполнял обязанности плац-адъютатнта комендатуры. Но назначение в Пятигорск Бетаки получил 21 февраля 1840 года, а Лермонтов был переведен в Тенгинский полк двумя месяцами позже. И зимой 1840–1841 годов в Ставрополе Бетаки уже не было. Так что встреча их могла состояться только в Пятигорске. Супруги Бетаки жили по соседству с чилаевской усадьбой, в доме Уманова, где квартировали приятели Лермонтова Арнольди и Тиран.

После дуэли Бетаки, по долгу службы, подал начальству рапорт о гибели Лермонтова. Им же подписана опись дуэльных пистолетов. А о его личном отношении к случившемуся свидетельствует записка Глебова с ответом Мартынову, желавшему быть судимым военным судом: «Непременно и непременно требуй военного суда. Гражданским тебя замучают. Полицмейстер зол на тебя, и ты будешь у него в лапках». Никаких личных мотивов быть злым на Мартынова у Бетаки быть не могло. Значит, это касалось только убийства Лермонтова, которое полицмейстера явно потрясло. О благоговении, с которым Бетаки относился к поэту, свидетельствует и тот факт, что он многие годы бережно хранил трость Михаила Юрьевича, которую впоследствии передал в музей Николаевского кавалерийского училища.

Виктор Афанасьевич – далеко не единственное официальное лицо, которое упоминается в документах, связанных с дуэлью Лермонтова и Мартынова. В ходе судебного следствия «по делу о гибели поручика Лермонтова» рядом с его именем мелькают фамилии многих пятигорских чиновников. Заседатель земского суда Черепанов, исправляющий должность стряпчего Ольшанский 2-й, квартальный надзиратель Марушевский, входившие в состав следственной комиссии, подписали заключение об осмотре места поединка. Рапорт о гибели Лермонтова вместе с полицмейстером Бетаки подписал следственный пристав Ф. Бакушин. В сопроводительной бумаге к описи имущества погибшего поручика вслед за подписью Бетаки следует подпись титулярного советника Юревича. А городской голова Рыжков, «словесный (?) судья» Тупиков и тот же квартальный надзиратель Марушевский присутствовали при описи имущества, которую производили представители военного ведомства.

Хотя Пятигорск как курорт, город и окружной центр находился в ведении Министерства внутренних дел, военное ведомство играло в нем важнейшую роль. Ведь неподалеку шли боевые действия, поэтому в городе и его окрестностях располагались воинские части. Пятигорскими водами приезжали лечиться раненые и больные офицеры и солдаты, которыми тоже нужно было заниматься. Поэтому в Пятигорске имелся орган военной власти – управление военного коменданта, часто называемое просто комендатурой. Возглавлявший ее комендант являлся одновременно и окружным воинским начальником, и командиром гарнизона, в который входили все воинские части и подразделения, сосредоточенные вблизи Пятигорска.