Читаем Тайна гибели Лермонтова. Все версии полностью

Зато время общения поэта с московским профессором И. Е. Дядьковским, который привез ему гостинцы и письма от бабушки, можно определить с большой долей вероятности. Ведь 28 июня Лермонтов пишет Е. А. Арсеньевой, что получил от нее «три письма вдруг», то есть сразу, одновременно, что вряд ли могло быть при доставке их почтой. И с ответом тянуть он явно не стал – написал сразу же, получив их от Дядьковского. А встречались и беседовали они с Иустином Евдокимовичем, как рассказывает его знакомый Н. Молчанов в своем письме к В. Пассеку, в тот же и на следующий день после появления у Лермонтова московского гостя с гостинцами и письмами. Стало быть, видеться они могли, скорее всего, 26 и 27 июня.

Приблизительно в это же время, в конце июня – начале июля, на курорт прибыли из Петербурга братья Наркиз и Любим Тарасенко-Отрешковы. А значит, в один из ближайших дней могла произойти описанная А. Васильчиковым и Н. Раевским встреча одного из братьев, писавшего стихи, с Лермонтовым, который согласился эти стихи послушать и оценить, но главное внимание обратил на привезенные стихотворцем «свежепросоленные огурчики».

Сам Лермонтов, конечно, мог продолжать писать и серьезные стихи, но, скорее всего, в тот момент ограничивался ядовитыми четверостишиями, направленными в адрес Эмилии и Мартынова. Так что к этому периоду следует отнести экспромты «Пред девицей Emilie…», «Зачем, о счастии мечтая…», «Он прав – наш друг Мартыш не Соломон…», «Скинь бешмет свой, друг Мартыш…».

Очень вероятно, что именно в это время Лермонтов стал обдумывать свой исторический роман из кавказской жизни, о котором говорил с Глебовым по пути на дуэль. Можно даже предположить, что толчок этим мыслям дали беседы с М. Дмитриевским, хорошо знавшим людей и события, которые собирался описывать Лермонтов.

С 6 по 15 июля. Отъезд Лермонтова в Железноводск и лечение там. Скорее всего, лечение началось 8 июля, поскольку в «Книге дирекции Кавказских Минеральных Вод на записку прихода и расхода купаленных билетов» продажа «Господину поручику Лермонтову „четырех билетов в Калмыцкие ванны“» отмечена именно восьмого числа.

А выехал поэт в Железноводск, скорее всего, 7 июля. 6 июля было воскресенье, которое Михаил Юрьевич, вероятно, хотел бы провести не в железноводском одиночестве, а среди пятигорских приятелей и знакомых. Мы можем предположить, что именно на этот день была намечена поездка в колонию Каррас вместе с верзилинской компанией, явно еще сохранявшей для него свою привлекательность.

Не исключено, что 8 июля Лермонтов принял первую ванну. Но можно допустить и то, что, приобретя билеты, он отложил начало приема процедур до следующего дня и тут же отправился в Пятигорск, чтобы присутствовать на балу у Грота Дианы, подготовкой к которому его друзья занимались без него.

Остается неясным время встречи Лермонтова с его приятелем Гвоздевым поздно вечером на пятигорском бульваре. Мы уже отмечали, она не могла произойти 8 июля, как об этом пишет Меринский. Отпадают также и ближайшие дни – 7 и 9 июля, когда Лермонтов находился в Железноводске. Так что, скорее всего, они встретились 6 июля, после прогулки Лермонтова в Каррас, ухудшившей его отношения с Эмилией. Может быть, именно поэтому столь мрачными оказались его мысли, высказанные в откровенном разговоре.


Бештау близ Железноводска

М. Ю. Лермонтов, 1837


Четыре последующих дня, с 9 по 12 июля, Михаил Юрьевич провел в Железноводске, усердно принимая ванны. 13 июля, в воскресенье, он снова появился в Пятигорске и оказался на вечере у Верзилиных, который закончился ссорой с Мартыновым и вызовом на дуэль.

Все то, что произошло в этот и последующие два дня, требует отдельного основательного разговора. И мы можем быть вполне уверены, что обстоятельства, которые привели к роковому поединку, как и к предшествовавшей ему ссоре, во многом обусловлены именно событиями, которые составили нашу хронику, а не теми причинами, которые выдвигались нашими многочисленными предшественниками.

Давайте прервем повествование о событиях последних дней перед дуэлью и все же основательно разберемся в причинах ссоры.

IV. К тайнам трагедии под Машуком

Конь на свободе

М. Ю. Лермонтов. 1830-е годы

Дуэльные версии XIX–XXI веков

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное