Тайна голубиного пирога

– Леди Анджелу, – повторил Корнелиус Б. Пилгрим, кивнув в ее сторону.

Коронер не сразу обрел дар речи.

– Вы имеете в виду леди Монфор-Бебб? – спросил он недоверчиво.

– Именно ее.

– Женщина, о которой вы говорите, мистер Пилгрим, вдова баронета, и ее следует называть леди Монфор-Бебб, – раздраженно бросил коронер. – Будь она дочь графа, маркиза или герцога, было бы правильно называть ее «леди Анджела». Но в данном случае я боюсь, что вы совершили грубую ошибку, которую, как я надеюсь, эта дама вам простит. Я вынужден освободить леди Монфор-Бебб от дачи показаний: ей и без того надо найти в себе силы справиться с подобным нарушением этикета. Должен просить уважаемых членов жюри не придавать значения случайной ошибке иностранца и считать его показания заслуживающими доверия. С вами закончено, мистер Пилгрим.

Американец поднял руку:

– Но я знаю, кто…

– Спасибо, мистер Пилгрим. Сядьте, пожалуйста.

– Но…

Коронер взмахом пера указал американцу на его стул:

– Ваше время истекло. Мы не станем слушать вас дальше.

Заглянув в свои бумаги, Твелвтриз вызвал Минк.

– Обращаясь к этой даме в первый раз, вам следует называть ее «ваше высочество», а потом – «мэм», – сказал он американцу. – Конечно, более высокопоставленные члены английского общества могут не прибегать к таким крайностям.

Принцесса встала. Ее беспокойство росло: она понимала, насколько заинтересовал коронера пирог Пуки. Когда Минк шла через зал, несколько женщин привстали со своих мест, чтобы получше разглядеть ее платье. После того как Минк привели к присяге, она четко и ясно ответила на вопрос коронера, объяснив, что недавно прибыла во дворец и вскоре была приглашена на пикник тремя дамами.

– Я сидела рядом с генералом, когда ему стало плохо, – добавила она.

– И какое мнение у вас сложилось о покойном?

Минк вздернула подбородок:

– Я считала его законченным грубияном и была удивлена, что человек, занимающий такое положение в обществе, прожил жизнь, так и не научившись хорошим манерам.

В зале раздался возмущенный ропот. Твелвтриз постучал карандашом по столу.

– Понимаю, – сказал он. – Это была ваша идея – приготовить для пикника пироги с голубятиной?

Принцесса ответила не сразу.

– Нет, такое предложение сделала леди Бессингтон.

Все взоры обратились к графине. Улыбка, появившаяся на ее лице, когда Минк вынесла свой вердикт генералу, мгновенно исчезла.

– Пироги готовила ваша служанка?

– Да, она.

– А где вы находились в это время?

– В Лондоне, на собрании Национального союза обществ, борющихся за избирательные права женщин.

– Понимаю. – Коронер внезапно опустил голову и принялся разглядывать свои ноги в чулках. – Это еще что такое? – Встав, он обошел стол. – Пусть тот, кто потерял кролика, немедленно заберет его! Он грызет пальцы на моих ногах!

Сайлас Спэрроуграсс, виновато ссутулившись, поднялся с места. Он ласково окликнул свою крольчиху Гертруду, затем встал на колени и проворно пополз к белому зверьку, нервно подергивающему носом. Когда Спэрроуграсс приблизился к животному, оно внезапно сорвалось с места и стремглав пронеслось по залу, прижав к голове свои большие уши. Гомеопат прыгнул, расставив руки, чтобы схватить крольчиху, но тщетно: она юркнула к кому-то под юбку.

– Мистер Спэрроуграсс, немедленно уймите своего кролика, или я лично отдам его на фарш для пирогов! – крикнул коронер.

Гомеопат завопил, объятый ужасом. Прижав руки к груди, он с ангельской улыбкой повернулся к Твелвтризу.

– Нельзя ли будет всем встать со своих мест? – спросил он, часто моргая.

Коронер кивнул с тяжелым вздохом. Горько сетуя на беспокойство и опираясь на спинки стульев, зрители встали. Дамы приподняли юбки. Гертруда, сидевшая под стулом леди Монфор-Бебб, принялась чистить уши. Аристократка, гневно раздувая ноздри, ткнула бедное создание тростью, и крольчиха вновь побежала кругами по комнате. Гомеопат какое-то время преследовал ее, а потом внезапно прыгнул. Когда Спэрроуграсс встал, все увидели, что он держит Гертруду за уши. Торжествующе подняв крольчиху вверх, гомеопат дважды поцеловал зверька, засунул его во внутренний карман шинели и юркнул на свое место.

Повернувшись к принцессе, Чарльз Твелвтриз задумчиво почесал затылок.

– Я не помню, на чем мы остановились, – сказал он. – Присядьте пока.

Тут не выдержала графиня, от которой сильно пахло шерри.

– Продолжайте, я хочу знать имя убийцы! – крикнула она коронеру.

– И я! – поддержала ее леди Беатрис, тоже вскакивая с места.

– И мы! – послышалось из зала, со зрительских мест.

– Двигайтесь дальше, иначе мы просидим здесь целую вечность!

Чарльз Твелвтриз встал с багрово-красным от гнева лицом:

– Уважаемая публика, если вы не успокоитесь, я прикажу моему помощнику вывести вас из зала суда. Теперь послушаем служанку, которая готовила пироги, и закончим с этим. Боже правый, уже почти время обеда!