Тайна Голубиной книги

Египтяне сидели в одинаковых позах, сложив руки на коленях, с достоинством глядя на Ларису из глубины веков. Лариса подумала, что они позировали древнему скульптору, как наши современники в выходной день позируют обычному фотографу для групповой фотографии. Собственно, у древних египтян такая скульптурная группа и играла роль семейной фотографии. С той только разницей, что эта скульптура пережила сорок веков, а цветная фотография современного семейства вряд ли переживет четверть века…

А от нее, Ларисы, не останется даже простого семейного снимка – поскольку нет семьи… Вообще у нее мало фотографий, даже детских. Ну, водила бабушка пару раз в студию, да общие снимки делали в школе, а так снимать было некому.

Отбросив эти грустные мысли, Лариса двинулась дальше – к застекленным витринам с более мелкими экспонатами.

В первой витрине она увидела совсем маленькие керамические и деревянные фигурки.

– Это ушебти, – раздался рядом с ней звонкий детский голос.

– Что? – Лариса повернулась и увидела худенького мальчика в очках, типичного отличника. На мальчике был аккуратный полосатый свитерок, и воротничок рубашки выправлен. И руки чистые.

– Что? – переспросила Лариса. – Ты ушибся?

– Ничего я не ушибся! – Мальчик взглянул на нее чуть свысока. – Эти фигурки называются ушебти, их специально клали в гробницы египтян, чтобы они работали за них в потустороннем мире.

– Как это?

– Очень просто! – Отличник поправил очки. – Когда умерший египтянин прибывал в загробное царство, тамошний страж грозно спрашивал его, кто он такой. Тут-то вперед выходили эти фигурки, ушебти, и отвечали за своего хозяина: «Вот я, такой-то, воистину это я и выполню все, что ты прикажешь – буду пахать поля и сеять семена, наполнять каналы водой и перетаскивать песок…» Поэтому такая фигурка и называлась ушебти, то есть ответчик. Ушебти клали в могилу каждому египтянину, даже самому бедному, чтобы хоть после смерти он мог немного отдохнуть. Вообще-то у порядочного покойника их должно быть триста шестьдесят пять штук, по одной фигурке на каждый день года, но так много ушебти было мало у кого, обычно ограничивались двадцатью-тридцатью…

– Как ты все здесь хорошо знаешь! – польстила Лариса отличнику. – Может быть, ты скажешь мне, где находится вот такая статуэтка? – И она показала ему открытку с каменной кошкой.

– Конечно, – ответил тот, едва увидел открытку, – эта кошка вон там, рядом с каменным писцом… – он показал на стенд в дальнем конце зала и потянул к себе открытку. – О, какая открытка интересная! Издание Общества святой Евгении, номерная…

– Номерная? – машинально переспросила Лариса.

– Ну да, конечно, такие открытки выпускали ограниченным тиражом, у каждой был свой собственный номер. Вот здесь, видите, номер стоит в уголке?

Лариса посмотрела на уголок карточки и действительно увидела там четырехзначный номер.

– Спасибо, – поблагодарила Лариса отличника. – Ты такой умный… И не только про Египет все знаешь…

– Интересного много в разных местах, не только в Египте, но и на другой широте и долготе…

Он показал куда-то рукой.

– О чем ты? – удивилась Лариса, а когда обернулась, то оказалось, что мальчик исчез, словно сквозь землю провалился.

Лариса недоуменно пожала плечами и направилась к тому стенду, на который показал ей умный мальчуган.

В первую очередь она увидела статую писца.

Каменный египтянин сидел, скрестив руки на коленях. Ноги в длинной полотняной юбке превратились в каменный куб с закругленными углами, на передней стороне которого были начертаны ряды иероглифов. Удлиненные глаза, маленькая заплетенная бородка, волосы, аккуратно сплетенные в косички. На руках и лице камень был окрашен в живой, теплый цвет, глаза египтянина смотрели спокойно и мудро.

Лариса прочитала надпись на табличке под статуей: «Статуя писца счета зерна Маа-ни-Амона. Известняк. Середина XV века до новой эры».

А чуть ниже этой скупой надписи стояло четырехзначное число. Должно быть, инвентарный номер статуи.

Лариса перечитала надпись на табличке. Середина XV века до новой эры! Этому писцу три с половиной тысячи лет, тридцать пять веков – а он смотрит на нее как живой, как будто понимает все ее заботы и сочувствует ей!

Впрочем, она пришла сюда по делу, а не для того, чтобы пялиться на древние статуи!

Отличник в сползающих очках сказал, что кошка с открытки находится здесь, рядом с этим писцом.

Лариса пошла вдоль витрины, разглядывая выставленные в ней экспонаты. Статуэтки богов и зверей, люди с головами шакалов и соколов, львов и крокодилов, змей и птиц…

И кошки, очень много кошек!

Лариса читала где-то, что кошка считалась в Древнем Египте священным животным, и сейчас видела многочисленные подтверждения этому – чуть не каждая вторая статуэтка на этом стенде представляла собой кошку. Кошки были самые разные – сидящие и лежащие в грациозной позе, идущие и неподвижно стоящие на месте, сделанные из песчаника и алебастра, из дерева и глины…

И наконец Лариса увидела ту самую кошку с открытки.