Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

Дерек Кеттеринг ухмыльнулся:

— В большой степени из-за тебя, cherie![24]

Мирей пожала плечами.

— Это неразумно, — заметила она рассудительным тоном.

— Очень неразумно, — согласился Дерек.

— И что же ты собираешься предпринять? — поинтересовалась Мирей.

— Предпринять? У нас неравные силы. У него — неограниченные средства, у меня — неограниченные долги. Нетрудно догадаться, кто одержит верх.

— Странные люди, эти американцы, — заметила Мирей. — Я еще понимаю, если бы твоя жена любила тебя!

— Скажи лучше, что будем делать? — Дерек вздохнул.

Танцовщица вопросительно посмотрела на него. Он подошел и взял ее руки в свои.

— Ты останешься со мной?

— Что ты имеешь в виду? После?..

— Да. — Кеттеринг кивнул. — После того как кредиторы сбегутся, точно воронье на падаль. Я ужасно люблю тебя, Мирей, неужели ты предашь меня?

Она вырвала руку.

— Ты же знаешь, я тебя обожаю, Дерек…

Он уловил в ее голосе уклончивые нотки.

— И что дальше? Крысы бегут с тонущего корабля?

— О, Dereek!

— Говори прямо. Ты бросишь меня, да? — Голос у Дерека дрожал.

Она пожала плечами.

— Я очень люблю тебя, mon ami… в самом деле люблю. Ты очарователен… un beau garcon, но се n'est pas pratique[25].

— Хочешь сказать, что ты роскошь, которую могут себе позволить только богатые?

— Можешь считать и так.

Она снова откинулась на янтарные подушки.

— Все равно я люблю тебя, Dereek.

Он подошел к окну и, повернувшись к ней спиной, стал молча глядеть на улицу. Танцовщица приподнялась на локте и посмотрела на него с любопытством:

— О чем ты думаешь, mon ami?

Он улыбнулся ей через плечо, и от этой улыбки Мирей стало как-то не по себе.

— Представь себе, об одной женщине, дорогая.

— О женщине? — На эти слова Мирей среагировала очень живо. — О какой-то другой женщине, да?

— Не волнуйся, это лишь фантом, видение. Образ сероглазой леди.

— Когда ты с ней познакомился? — резко спросила Мирей.

Дерек Кеттеринг хмыкнул.

— Я столкнулся с ней в коридоре отеля «Савой» меньше часа назад.

— Ну, и что она сказала?

— Насколько я помню, я сказал «Простите», а она ответила «Пустяки» или что-то в этом роде.

— А потом?

Кеттеринг пожал плечами.

— Потом… ничего. Инцидент, как говорится, был исчерпан.

— Я абсолютно не понимаю, что ты хочешь всем этим сказать, — заявила Мирей.

— Сероглазое видение, — задумчиво пробормотал Дерек. — Что ж, вряд ли я увижу ее вновь. И слава Богу.

— Почему «слава Богу»?

— Она может принести мне несчастье. Женщины обычно приносят несчастье.

Мирей тихо соскользнула с дивана, подошла к нему и обвила его шею длинной, похожей на змею, рукой.

— Какой ты глупый, DereeK, — прошептала она. — Ты ужасно глупый. Ты beau gaston, и я обожаю тебя, но я не создана для бедности, понимаешь, не создана. Но послушай, что тут мудрить. Ты должен договориться с женой.

— Боюсь, что это, как говорят политики, бесперспективно, — сухо сказал Дерек.

— Не понимаю.

— Ван Олдин, дорогая, из тех людей, которые не меняют своих решений.

— Я слышала про него, — кивнула Мирей. — Он, кажется, очень богат. Чуть ли не самый богатый человек в Америке. Несколько дней назад в Париже он купил лучший в мире рубин — «Огненное сердце».

Кеттеринг не ответил.

— Это замечательный камень, — задумчиво продолжала танцовщица, — камень, которым пристало владеть такой женщине, как я. Я люблю драгоценные камни, DereeK, они много значат для меня. Подумать только, «Огненное сердце»!

Она вздохнула:

— Ты не понимаешь этого, DereeK; ты ведь мужчина. Ван Олдин наверняка подарил эти рубины дочери. Она его единственный ребенок?

— Да.

— Значит, когда он умрет, она получит все его деньги. Она будет богатой женщиной.

— Она уже богатая женщина, — сухо ответил Кеттеринг. — Когда она выходила замуж, он положил на ее счет два миллиона.

— Два миллиона! Но это же великолепно. А если бы она вдруг умерла? Все досталось бы тебе?

— При теперешнем положении вещей, разумеется, да, — медленно проговорил Кеттеринг. — Насколько мне известно, она не писала завещания.

— Mon Dieu![26] — воскликнула танцовщица. — Если бы она умерла, все наши проблемы были бы решены.

После минутной паузы Дерек Кеттеринг вдруг расхохотался.

— Мне нравится твоя практическая сметка, Мирей, но, боюсь, ты мечтаешь о несбыточном. Моя жена исключительно здоровый человек.

— Eh bien![27] — сказала Мирей. — Бывают же несчастные случаи.

Дерек пристально взглянул на танцовщицу и ничего не ответил.

— Ты прав, mon ami, нам не следует полагаться на судьбу. Послушай, мой бедный DereeK, о разводе не может быть и речи. Твоя жена должна оставить эту идею.

— А если она этого не сделает?

Танцовщица прищурилась:

— Я думаю, сделает, мой друг. Она из тех, кто не любит огласки. С ее именем связана пара историй. И если о них узнают из газет ее друзья, вряд ли это доставит ей удовольствие.

— О чем ты?

Мирей громко рассмеялась, откинув голову.

— Parbleu![28] Я — о джентльмене, который именует себя граф де ля Рош. Я знаю о нем все. Не забудь, я ведь парижанка. Он был ее любовником до того, как она вышла за тебя замуж, не так ли?

Кеттеринг резко встряхнул ее за плечи.