Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)

– Кажется, все готово, – продолжала она. – Я велела Холгейту привезти леди Мэри и Баббингтонов на автомобиле. Правильно я сделала?

– Абсолютно. Именно об этом я вас и просил.

С улыбкой превосходства мисс Милрэй удалилась восвояси.

– Замечательная женщина, – чуть ли не с благоговением произнес сэр Чарльз. – Я боюсь, однажды она придет и почистит мне зубы.

– Олицетворение деловитости, – заметил Стрейндж.

– Она служит у меня шесть лет, – сказал сэр Чарльз. – Сначала, в Лондоне, была секретаршей, а в настоящее время выполняет функции экономки. Работает как часы. А сейчас вдруг решила уйти.

– Почему?

Сэр Чарльз потер нос с выражением сомнения на лице.

– Говорит, ее мать – инвалид и нуждается в уходе. Я ей не верю. Не представляю, что у подобной женщины вообще может быть мать. У меня такое впечатление, будто ее породила некая динамо-машина… Нет, здесь что-то другое.

– Вполне возможно, – сказал сэр Бартоломью. – Ходят кое-какие слухи…

– Какие слухи? – удивленно спросил актер.

– Мой дорогой Чарльз, вам это прекрасно известно.

– Вы хотите сказать – о ней и обо мне? С ее-то внешностью? И в ее-то возрасте?

– Ей, наверное, нет и пятидесяти.

– Может быть… – Сэр Чарльз задумался. – Но серьезно, Толли, ты обратил внимание на ее лицо? Оно имеет два глаза, нос и рот, но разве его можно назвать лицом – женским лицом? Даже самая злобная сплетница не стала бы распространять слухи о любовной связи такой женщины с кем бы то ни было.

– Вы недооцениваете воображение британской старой девы.

Сэр Чарльз покачал головой.

– Мне что-то не верится. Мисс Милрэй излучает благочестие, и это должно быть очевидным даже для британской старой девы. Она воплощенная добродетельность – и в высшей степени полезная женщина. Я всегда выбирал себе секретарш, страшных как смертный грех.

– Очень мудро.

На несколько минут сэр Чарльз погрузился в размышления.

– Кто сегодня приедет? – спросил сэр Бартоломью, дабы вывести его из этого состояния.

– Во-первых, Энджи.

– Анджела Сатклифф? Очень хорошо.

Мистер Саттерсуэйт подался вперед. На его лице появилось заинтересованное выражение. Анджела Сатклифф была известной актрисой. Уже не молодая, она тем не менее все еще привлекала внимание к своей персоне и отличалась незаурядным умом в сочетании с редким обаянием. Иногда ее называли наследницей Элен Терри.

– Затем, Дейкрсы.

Мистер Саттерсуэйт понимающе кивнул. Миссис Дейкрс являлась владелицей «Эмброзин Лтд.», процветающей фирмы по пошиву одежды. В программке спектакля значилось: «Платье мисс Бланк, в котором она появляется в первом акте, изготовлено фирмой «Эмброзин Лтд., Брук-стрит». Ее муж, капитан Дейкрс, был темной лошадкой, выражаясь на его собственном жаргоне: он проводил много времени на скачках, а когда-то и сам принимал участие в «Гранд Нэшнл». Однажды капитан попал в какую-то неприятную историю – никто толком ничего не знал, ходили лишь слухи. Официальное расследование не проводилось, но при упоминании о Фредди Дейкрсе люди многозначительно поднимали брови.

– Далее, Энтони Астор, драматург.

– Ну как же, – сказал мистер Саттерсуэйт, – та, что написала «Одностороннее движение». Я дважды видел эту пьесу. Она имела большой успех.

Он не без удовольствия продемонстрировал свою осведомленность о половой принадлежности Энтони Астор.

– Совершенно верно, – подтвердил сэр Чарльз. – Не помню ее настоящего имени. Кажется, Уиллс. Я встречался с ней лишь однажды и пригласил ее ради Анджелы.

– А местные?

– Местные? Баббингтоны – он священник, неплохой парень, не слишком занудлив, а его жена просто чудесная женщина. Консультирует меня по садоводству. Ну, еще леди Мэри и Эгг. Вот и всё… Ах да, будет еще один молодой парень, Мандерс. Он журналист. Таков полный список.

Будучи педантом, мистер Саттерсуэйт принялся пересчитывать гостей.

– Мисс Сатклифф – раз, Дейкрсы – три, Энтони Астор – четыре, леди Мэри и ее дочь – шесть, священник с женой – восемь, журналист – девять и мы трое – двенадцать. Либо вы, либо мисс Милрэй посчитали неправильно, сэр Чарльз.

– Только не мисс Милрэй, – с уверенностью произнес сэр Чарльз. – Эта женщина никогда не ошибается. Дайте подумать… Да, вы правы. Я упустил из виду одного гостя. – Он усмехнулся. – Ему это вряд ли понравилось бы. В жизни не встречал более самодовольного человека.

Мистер Саттерсуэйт с любопытством посмотрел на него. Он всегда считал, что самыми самодовольными людьми на свете являются актеры – не исключая сэра Чарльза Картрайта.

– И кто же это? – спросил он.

– Один проходимец, – ответил сэр Чарльз. – Хотя и довольно знаменитый. Возможно, вы слышали о нем. Эркюль Пуаро. Он бельгиец.

– А-а, детектив, – сказал Саттерсуэйт. – Я встречался с ним. Весьма занятный персонаж.

– Я никогда его не видел, – заметил сэр Бартоломью, – но много о нем слышал. Он ведь некоторое время назад отошел от дел, не так ли? Вероятно, львиная доля того, что я о нем слышал, это легенды. Надеюсь, Чарльз, в этот уикенд мы обойдемся без преступления.

– Потому что в доме будет находиться детектив? Тебе не кажется, что ты опережаешь события, Толли?

– Это соответствует моей теории.