Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах

Тем временем сэр Чарльз разливал напитки.

– Позвольте мне принести вам коктейль, – сказал мистер Саттерсуэйт, поднимаясь со стула.

Мисс Уиллс усмехнулась.

– Будьте так любезны.

Дверь отворилась, и дворецкий объявил о прибытии леди Мэри Литтон-Гор, мистера и миссис Баббингтон и мисс Литтон-Гор.

Мистер Саттерсуэйт передал мисс Уиллс коктейль и расположился по соседству с леди Мэри Литтон-Гор. Он питал слабость к титулам. Кроме того, ему нравились женщины благородного происхождения, коей леди Мэри, вне всякого сомнения, являлась.

Овдовев и оказавшись в тяжелом финансовом положении с трехлетним ребенком на руках, она приехала в Лумаут и сняла там маленький коттедж, где с тех пор жила вместе с преданной ей горничной. Высокая, худощавая, она выглядела старше своих пятидесяти пяти лет. Ее лицо всегда хранило приветливое, несколько застенчивое выражение. Она обожала свою дочь, но немного тревожилась за нее.

Хермион Литтон-Гор, которую, по не вполне понятной причине, чаще называли Эгг[67], имела мало сходства со своей матерью. По мнению мистера Саттерсуэйта, она не отличалась особой красотой, но, безусловно, была привлекательной. И причина этой привлекательности, как ему представлялось, заключалась в ее бьющей через край энергии. Она казалась вдвое живее любого из присутствующих. Струившиеся вдоль шеи локоны темных волос, прямой взгляд серых глаз, смелый овал лица, заразительный смех – все это создавало впечатление буйной, мятежной молодости.

Девушка беседовала с только что прибывшим Оливером Мандерсом.

– Не понимаю, почему плавание под парусом вызывает у вас скуку. Когда-то вам это нравилось.

– Моя дорогая Эгг, рано или поздно люди взрослеют, – сказал журналист, растягивая слова и поднимая брови.

На вид этому симпатичному молодому человеку было лет двадцать пять. В его привлекательной внешности сквозила некоторая холеность. И нечто иностранное.

Кое-кто еще, кроме него, наблюдал за Оливером Мандерсом. Это был невысокий мужчина с головой яйцеобразной формы и совсем не английскими усами. Мистер Саттерсуэйт узнал в нем Эркюля Пуаро. Во время их последней встречи тот проявлял к нему искреннее дружелюбие. Мистер Саттерсуэйт подозревал, что бельгиец намеренно придает себе подчеркнуто иностранный облик. Его маленькие искрящиеся глазки как будто спрашивали: «Вы ожидаете, что я буду играть роль шута? Ломать для вас комедию? Bien[68] – будет так, как вы хотите!» Но сегодня в глазах Эркюля Пуаро не было искорок. Он выглядел серьезным и немного печальным.

К леди Мэри и мистеру Саттерсуэйту подошел преподобный Стивен Баббингтон, приходской священник Лумаута, – пожилой человек лет шестидесяти с лишним, с выцветшими голубыми глазами и мягкими, обезоруживающими манерами.

– Мы счастливы, что сэр Чарльз живет среди нас, – сказал он, обращаясь к мистеру Саттерсуэйту. – Его доброта и щедрость не знают границ. Как приятно иметь такого соседа! Леди Мэри согласится со мной, я уверен.

Леди Мэри улыбнулась.

– Он мне очень нравится. Успех не испортил его. – Ее улыбка стала шире. – Во многих отношениях он все еще остается ребенком.

В этот момент к ним приблизилась горничная с подносом, на котором стояли бокалы с коктейлями. Мистер Саттерсуэйт отметил про себя, насколько силен в женщинах материнский инстинкт. Будучи представителем викторианского поколения, он относился к этому с одобрением.

– Ты можешь выпить коктейль, мама, – сказала Эгг, салютуя им бокалом в руке. – Но только один.

– Спасибо, дорогая, – кротко отозвалась леди Мэри.

– Надеюсь, – сказал мистер Баббингтон, – моя жена тоже разрешит мне выпить один коктейль.

Он добродушно рассмеялся.

Мистер Саттерсуэйт бросил взгляд на миссис Баббингтон. Та с самым серьезным видом обсуждала с сэром Чарльзом тему навоза.

У нее красивые глаза, подумал он.

Крупная, неаккуратного вида, миссис Баббингтон была полна энергии и, похоже, лишена мелочной расчетливости. Чудесная женщина, как сказал Чарльз Картрайт.

– Скажите, кто та женщина в зеленом, с которой вы разговаривали, когда мы вошли? – спросила леди Мэри, наклонившись вперед.

– Энтони Астор, драматург.

– Что? Эта анемичная молодая женщина?.. О! – Она осеклась. – Как это ужасно с моей стороны, говорить такое… Но это удивительно. Она не похожа… Я хочу сказать, она выглядит как гувернантка.

Это определение было настолько точным, что мистер Саттерсуэйт рассмеялся. Мистер Баббингтон смотрел в глубь комнаты, щуря свои добрые подслеповатые глаза. Он отхлебнул глоток из бокала и закашлялся. Явно не привык пить коктейли, подумал мистер Саттерсуэйт. Наверное, для него они – воплощение современности, и поэтому он их не любит.

Слегка скривившись, мистер Баббингтон сделал еще один глоток и произнес:

– Это вон та леди? О боже…

Он поднес руку к горлу.

Послышался голос Эгг Литтон-Гор:

– Оливер, вы лживый Шейлок…

Ну, конечно, подумал мистер Саттерсуэйт, не иностранец, а еврей! Какая они замечательная пара! Оба молодые, симпатичные… и ссорятся… Это хороший знак…