Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца (СИ)

Безуспешность моих прошлых поисков и привела к тому, что я стала реже заходить в библиотеку. Но гибель незнакомой мне девушки напомнила о том, что эти поиски – не прихоть, не плод пустого любопытства, а необходимость. Так я уговаривала себя, направляясь вглубь помещения. Во время своих прошлых приходов сюда я обнаружила там у одного из столов небольшой шкаф с наложенным на него запирающим заклинанием.

Оно было не слишком сложным. Совсем не таким, как на дверях лаборатории. Похоже, просто для того чтобы служанка при уборке не лазила туда.

Мои обновлённые знания, полученные из учебника по магии, теперь позволяли снять и вновь наложить его. Я не делала этого только из чувства неловкости. Всё равно что шарить по карманам или подглядывать в замочную скважину. Но сейчас я заставила себя отбросить щепетильность.

В невысоком узком шкафу, стоявшем в простенке между окнами, вряд ли поместиться так уж много книг, но хозяин их явно выделял из всех остальных богатств библиотеки. И уже одно это могло мне что-то сказать о нём.

С некоторой опаской я попыталась снять заклинание, закрывавшее шкаф. Вдруг я просто не вижу какую-то хитрость, и моя попытка кончится плохо. Но нет! Всё удалось. Дверцы с тихим скрипом раскрылись. На полках стояли обычные тома разной степени потрёпанности, разных по толщине и цвету. От них не веяло никакой магией , лишь пахло пылью и старой бумагой.

Со смешанными чувствами я вытащила с верхней полки самый толстый и большой том в красном переплёте из телячьей кожи, украшенной вытесненными золотыми узорами. «Истории и сказки былых времён с поучениями», – прочитала я.

Книга была большой, рассматривать её на весу было неудобно, и я села в кресло рядом со стоявшим у окна столом. Похоже, он стоял здесь не даром, а как раз на случай, если хозяин решит поработать с закрытыми рядом фолиантами.

В сборнике сказок я не ожидала найти разгадку тайн. Просто любопытно посмотреть на картинки в такой роскошной книге. Сразу вспомнилось детство, когда с ожиданием чуда я брала в руки такие же сказки. Но уже только открыв переплёт, я узнала первый секрет.

На пергаментном форзаце каллиграфическим почерком было написано «Милому сыну Людвигу». Подписи не стояло, и сердце у меня дрогнуло от жалости к жениху. Он незаконнорождённый! Любящий отец не рискнул вписать своё имя. Стало понятно, почему я не нашла Шварца в списке благородных родов Рейхенбарта. Похоже, отец Людвига был аристократом, а мать не из тех, чьи семьи заносят в справочники.

Мне всё же хотелось увидеть картинки, и я продолжила листать страницы. И поняла, что отец Людвига был не просто знатен, а очень богат и знатен! Хотя сама книга была отпечатана в типографии, картинки в неё рисовали от руки, и делал это хороший художник, не экономивший на золоте и дорогих натуральных красках. Такую роскошь мало кто мог себе позволить. У тому же по стилю рисунков, выполненных в духе рукописных миниатюр, похоже было, что художник создавал копию с более старой книги. Думаю, отец Людвига хотел, чтобы у сына был точно такой же сборник, как и у него в детстве, но передать его из семьи не мог. И заказал для внебрачного сына точную копию семейных сказок.

Мне опять стало жалко Людвига и его неизвестного мне отца. Тот наверняка хотел, чтобы потом дети и внуки Людвига рассматривали эти чудесные картинки. Но этого никогда не случится.

Чтобы не расстраиваться дальше, я закрыла сборник и вернулась к шкафу. Рядом со сказками стояло несколько книг на неизвестном мне языке. Один по виду напоминал наш «Список благородных семей» и я заподозрила, что в Шварце текла иноземная кровь. Это объясняло бы его чёрные глаза и волосы. Среди жителей нашего герцогства такое встречалось редко. Преобладали русая и рыжая масть, серые и зелёные очи

Прочитать, что написано, я не могла, хотя шрифт и был знакомым. Впрочем, это неудивительно. В соседних странах пользовались одним с нами алфавитом, но все книги, кроме магических трактатов, печатали на своих языках. Поэтому я быстро перебрала эту полку, найдя ещё несколько странных кодексов, заполненных совсем уж нечитаемыми закорючками вместо понятных букв. Выглядели они красиво, как загадочный узор, но понятны ещё меньше. Наверно Шварц привёз их из своих странствий, как и растения в саду.

Среди них нашлось несколько папок, заполненных рисунками с видом незнакомых мне мест и странно одетых людей. Я положила их на стол, чтобы потом посмотреть. Неужели это рисовал Людвиг?

Я перешла на другую полку и поняла, что да, рисунки в папках вполне могли быть его. На этих полках стояли переплетённые как книги дневники жениха. Толстые тетради были заполнены записями, сделанными его почерком. Я уже хорошо знала этот характерный наклон и небрежные завитушки. Именно так выглядели его короткие записки с распоряжениями для фрау Ханны или просьбами ко мне.